Причины духовного оскудения. Московская сретенская духовная семинария

В статье Геннадия Рогова, российского журналиста, поднято множество проблем современного общества. Среди них, на мой взгляд, наиболее актуальной является духовное оскудение нации.

Автор пишет, что сегодня все чаще можно услышать разговоры о спасительной национальной идее, которая смогла бы сплотить россиян. Для привлечения нашего внимания автор припоминает, что попытки воплотить эту идею были: например, введение в школах светской этики и преподавание основ религиозной культуры. Так же он сравнивает прошлое нашей страны и нынешнее положение России. Раньше существовали салоны - кладези для ищущих " национальные идеи " . В наше же время на смену салонам пришли телепередачи, некоторые из которых не несут в себе ничего интеллектуального и познавательного.

Геннадий Рогов плохо относится к этой проблеме. Ведь людей, которые не желают просветления меньше не становится. По его мнению именно эти люди и создают различные интернет - проекты и телепередачи на подобие " Дом - 2 " . " Духоподъемная идея " необходима нашему обществу, и примеры содержательной жизни не трудно отыскать в славном прошлом нашей страны.

Я поддерживаю позицию автора. Отсутствие общенациональной идеи не приведет ни к чему хорошему. Люди будут зациклены на удовлетворении личных потребностей и получении личной выгоды, что приведет к равнодушию и жестокости в обществе.

Над этой проблемой размышлял и Лев Николаевич Толстой в своем романе - эпопее " Война и мир " .

Даже во время войны, когда весь народ объединяется, находятся люди, которые прикрываются мнимым патриотизмом и продолжают жить своей повседневной жизнью. В своем произведении Толстой подчеркивает, что Россия выстояла не только благодаря Кутузову, Багратиону, но и благодаря простому народу, который объединяла любовь к своей Родине и желание освободить ее от захватчиков. Воодушевившись народным настроением главные герои: Андрей Болконский и Пьер Безухов нашли смысл своей жизни.

Хочется отметить, что люди, которых правда волнует будущее страны, не сидят сложа руки. Они создают статьи, сайты, а также телеканалы и музеи, например, " Россия - культура ", " Звезда ", где говорится о нашей культуре и наших традициях. Благодаря этим людям, которые хранят и передают опыт прошлого, и делают все для просвещения народа, не дают развалиться обществу.

В заключение хочется подчеркнуть, что современному обществу необходима духоподъемная, объединяющая идея, ведь духовное оскудение приведет только к разрушению общества, разрушению страны. Нам всем стоит помнить славное прошлое России и равняться на него.

Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) - начать подготовку


Обновлено: 2018-09-05

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

О ревности душевной и духовной

Нижепубликуемое поучение святителя Игнатия (Брянчанинова) написано для иноков, но душеполезно всем христианам - особенно в наше время. Потому что сегодня, с одной стороны, вследствие многолетних гонений на Православие и оскудения носителей благодатного духовного опыта, в нашу церковную и духовную жизнь внедряются различные отступления.

А с другой - мы, борющиеся с этим люди - такие же нищие духом и неукорененные в святоотеческих традициях, и потому не всегда находим верные пути и способы противостояния.

Иноку надо весьма остерегаться плотской и душевной ревности, представляющейся по наружности благочестивою, в сущности - безрассудной и душевредной.

Мирские люди и многие монашествующие, по незнанию своему, очень похваляют такую ревность, не понимая, что ее источники суть самомнение и гордость. Эту ревность они величают ревностью по вере, по благочестию, по Церкви, по Богу. Она заключается в более или менее жестком осуждении и обличении ближних в их нравственных погрешностях и в погрешностях против церковного благочиния и чиноположения.

Обманутые ложным понятием о ревности, неблагоразумные ревнители думают, предаваясь ей, подражать Святым Отцам и святым мученикам, забыв о себе, что они, ревнители, - не святые, а грешники. Если святые обличали согрешающих и нечестивых, то обличали по Повелению Божию, по обязанности своей, по внушению Святаго Духа, а не по внушению страстей своих и демонов. Кто ж решится самопроизвольно обличать брата или сделать ему замечание, тот ясно обнаруживает и доказывает, что он счел себя благоразумней и добродетельней обличаемого им, что он действует по увлечению страсти и по обольщению демонскими помыслами.

Подобает помнить заповедание Спасителя: Что же видиши сучец, иже во оце брата твоего, бревна же, еже есть во оце твоем, не чуеши? Или како речеши брату твоему: остави, да изму сучец из очесе твоего: и се, бревно во оце твоем? Лицемере, изми первее бревно из очесе твоего, и тогда узриши изъяти сучец из очесе брата твоею (Мф. 7, 3-5).

Что такое - бревно? Это плотское мудрование, дебелое, как бревно, отъемлющее всю способность и правильность у зрительной силы, дарованной Создателем уму и сердцу.

Человек, водимый плотским мудрованием, никак не может правильно судить ни о своем внутреннем состоянии, ни о состоянии ближних. Он судит о себе и о других так, как представляется себе он сам и как представляются ему ближние по наружности, по его плотскому мудрованию, ошибочно, и потому Слово Божие весьма верно наименовало его лицемером. Христианин, по исцелении себя словом Божиим и Духом Божиим, получает правильный взгляд на свое душевное устроение и на душевное устроение ближних.

Плотское мудрование, поражая бревном согрешающего ближнего, всегда смущает его, нередко губит, никогда не приносит и не может принести пользы, нисколько не действует на грех. Напротив того, духовное мудрование действует исключительно на душевный недуг ближнего, милуя ближнего, исцеляя и спасая его. Достойно замечания, что по стяжании духовного разума, недостатки и погрешности ближнего начинают казаться весьма маловажными как искупленные Спасителем и удобно врачуемые покаянием - те самые погрешности и недостатки, которые плотскому разуму казались необъятно великими и важными. Очевидно, что плотское мудрование, будучи само бревном, придавало им такое огромное значение.

Плотское мудрование видит в ближнем и такие грехи, каких в нем вовсе нет: по этой причине увлекавшиеся безрассудною ревностью часто впадали в оклеветание ближнего и соделывались орудием и игралищем падших духов. Преподобный Пимен Великий рассказывал, что некоторый инок, увлекшийся ревностью, подвергся следующему искушению: он увидел другого инока лежащим на женщине.

Долго боролся инок с помыслом, понуждавшим его остановить согрешающих, и, наконец, побежденный, толкнул их ногою, сказав: «Перестаньте же!» Тогда оказалось, что это были два снопа (см.: Алфавитный патерик). Преподобный авва Дорофей рассказывает, что в бытность его в общежитии аввы Серида некоторый брат оклеветал другого брата, будучи увлечен безрассудною ревностью, которая всегда сопряжена с подозрительностью и мнительностью, очень способна к сочинениям.

Обвинявший винил обвиняемого в том, что этот рано утром крал из сада смоквы и ел их: по произведенному игуменом исследованию оказалось, что оклеветанный в указанное утро находился не в монастыре, а в одном из соседних селений, будучи послан туда экономом, и возвратился в монастырь только к тому времени, как оканчивалась Божественная Литургия (см.: Преподобного аввы Дорофея поучение 9-е).

Если хочешь быть верным, ревностным сыном Православной Церкви, то достигай этого исполнением евангельских заповедей относительно ближнего. Не дерзни обличать его, не дерзни учить его, не дерзни осуждать и укорять его! Это деяние не веры, а безрассудной ревности, самомнения, гордыни. Спросили Пимена Великого: «Что такое вера?» Великий отвечал: «Вера заключается в том, чтоб пребывать в смирении и творить милость» («Алфавитный патерик»), т. е. смиряться пред ближними и прощать им оскорбления и обиды, все согрешения их. Т. к. безрассудные ревнители в начальную причину своей ревности выставляют веру, то да знают они, что истинная вера (здесь разумеется вера деятельная, а не догматическая. О различии их см.: Добротолюбие. Ч. 2. Иноков Каллиста и Игнатия гл. 1-я, б, - примеч. свт. И.), а следовательно, и истинная ревность - должны выражаться в смирении пред ближними и в милости к ним. Предоставим суд над человеками и обличение человеков тем человекам, на которых возложена обязанность судить братий своих и управлять ими.

«Имеющий ложную ревность , - сказал святой Исаак Сирский, - недугует великим недугом. О человек, мнящий износить ревность против чужих недугов, ты отрекся от здравия души твоей! Потрудись со тщанием о здравии души твоей. Если же желаешь уврачевать немощных, то знай, что больные нуждаются более в уходе за ними, нежели в жестких обличениях. Но ты, иным не помогая, сам себя ввергаешь в тяжкую и мучительную болезнь. Эта ревность в человеках не признается одним из видов премудрости, но причисляется к недугам души, есть признак скудости [духовного] разума, признак крайнего невежества. Начало премудрости Божией - тихость и кротость, свойственные великой и крепкой душе, основательнейшему образу мыслей, и носит человеческие немощи. Вы бо сильнии, - говорит Писание, - немощи немощных носите (см.: Рим. 15, 1), и согрешающаго исправляйте духом кротости (см.: Гал. 6, 1). Мир и терпение причисляет апостол к плодам святого Духа » (Слово 89).

В другом слове преподобный Исаак говорит: «Не возненавидь грешного, потому что мы все грешны. Если ты ради Бога подвизаешься против него [грешника], то пролей о нем слезы, для чего же ты и ненавидишь его? Возненавидь грехи его, а о нем помолись и тем уподобишься Христу, Который не негодовал на грешников, но молился о них. Не видишь ли, как Он плакал о Иерусалиме? И мы во многих случаях служим посмешищем для диавола. Зачем же ненавидим того, над кем посмевается посмевающийся и над нами, диавол? Зачем ты, о человек, ненавидишь грешника? За то ли, что он не так праведен, как ты? Где же твоя правда, когда у тебя нет любви! Отчего ты не восплакал о нем, но гонишь его? Некоторые, мнящие о себе, что они здраво судят о делах грешников, и [по этому поводу] гневаются на них, действуют так из своего невежества » (Слово 90-е).

Великое бедствие - самомнение!

Великое бедствие - отвержение смирения! Великое бедствие - то душевное устроение или состояние, при котором инок, не будучи призван или вопрошаем, по собственному сознанию своего достоинства, начинает учить, обличать, укорять ближних! Будучи спрошен, или откажись дать совет и сказать свое мнение как ничего не знающий, или, при крайней нужде, скажи с величайшею осторожностию и скромностию, чтоб не уязвить себя тщеславием и гордостию, а ближнего - словом жестким и безрассудным. Когда за труд твой в вертограде заповедей Бог сподобит тебя ощутить в душе твоей ревность Божественную, тогда ясно увидишь, что эта ревность будет побуждать тебя к молчанию и смирению пред ближними, к любви к ним, к милованию их, к соболезнованию о них, как сказал святой Исаак Сирский (см.: Слово 38-е).

Божественная ревность есть огонь, но не разгорячающий крови! Он погашает в ней разгорячение, приводит в спокойное состояние (см.: Добротолюбие. Ч. 1. Собеседование преподобного Максима Капсокаливи с преподобным Григорием Синаитом). Ревность плотского мудрования всегда сопряжена с разгорячением крови, с нашествием многочисленных помыслов и мечтаний. Последствиями слепой и невежественной ревности, если ближний ей воспротивится, обыкновенно бывают негодование на него, памятозлобие, мстительность в различных видах, а если покорится - тщеславное довольство собою, возбуждение и умножение наших высокоумия и самомнения.

В рассказе "Ионыч", написанном в 1898 году, А.П. Чехов обратился к теме, которую давно изучала русская литература, - духовной деградации личности. Чехову больно было видеть, как повседневная пошлость и серость калечат человеческие души, постепенно опутывая человека своими сетями, лишают его активности, целеустремленности, интереса к жизни. В своем произведении он описал падение человека, наглядно изобразив его "дорогу вниз".

Рассказ "Ионыч" - это история жизни талантливого молодого врача, приехавшего в губернский город С. работать. Всех приезжих, усматривающих в повседневной жизни и нравах этого города скуку и однообразие, старались разуверить и в качестве доказательства знакомили с семьей Туркиных, "самой образованной и талантливой" в городе.

Это семейство и в самом деле блистало "талантами". Хозяин дома, Иван Петрович Туркин, развлекал гостей, говоря "на своем необыкновенном языке, выработанном долгими упражнениями в остроумии и, очевидно, давно вошедшем у него в привычку...". Жена его, Вера Иосифовна, читала гостям свои утомительные романы о том, "что не бывает в жизни". А дочь Туркиных, которую все ласково звали "Котик", по слухам, собиралась стать великой пианисткой и "удивляла" гостей своим умением "ударять изо всей силы" по клавишам. На фоне этого, в высшей степени "интеллигентного" и "одаренного", семейства жизнь остальных обитателей города С. протекает однотонно в безделии, праздности да пустых разговорах за игрой в вист. Однако, вглядываясь в образ жизни и внутренний мир семьи Туркиных, мы видим, какие на самом деле это мелкие, ограниченные и пошлые люди. Под их губительное влияние и попадает молодой врач Дмитрий Старцев.

В начале повествования перед нами милый молодой человек, деятельный, полный сил и энергии, увлеченный своей работой. Он прекрасно видит глупость и ограниченность местных жителей, они раздражают его "своими разговорами, взглядами на жизнь и даже своим видом", потому что сам он имеет достаточно серьезные интересы и высокие устремления, интересуется литературой, искусством (музыкой). Он искал интересного общества и потому потянулся к семье Туркиных, считая, что с ними сможет вести беседы об искусстве, свободе, о роли труда в жизни человека. Вскоре, однако, Старцев понимает, что представляют из себя Туркины, но не бежит от них, напротив, остается и вскоре становится одним из обывателей.

Первые ростки деградации проявились, как это ни странно, в любви Старцева к Котику. Он наблюдал, как Котик, играя на рояле, "упрямо ударяла все по одному месту, и казалось, что она не перестанет, пока не вобьет клавиши внутрь рояля". Но Старцеву было приятно "смотреть на это молодое, изящное и, вероятно, чистое существо". И он перестал замечать доморощенные развлечения Туркиных.

Во время любви к Котику Старцев переживает единственный для себя эмоциональный подъем: восторгается природой, любит людей, наделяет Екатерину Ивановну лучшими качествами: "она казалась ему очень умной и развитой не по летам". Он восхищен начитанностью девушки, считает ее интеллигентной, достойной уважения, но к его "нежному, радостному, мучительному чувству..." примешивается испуг. "К чему поведет этот роман?" - размышляет Старцев, получив записку от Котика; да к тому же "что скажут товарищи, когда узнают?". Собираясь сделать предложение любимой девушке, наш герой думает не столько о радостях семейной жизни, сколько о выгоде, о том, что Туркины за дочерью приданого "дадут, должно быть, немало". Полученный отказ не приводит Старцева в отчаяние, а только обижает. "Дня три" Старцев "не ел, не спал", а потом стал забывать свою любовь, лишь изредка лениво вспоминая, сколько хлопот она ему доставила: "как он бродил по кладбищу или ездил по всему городу и отыскивал фрак". Мы видим, что любовь Старцева на самом деле была неглубока, хотя только она одна и удерживала его от духовной деградации.

По мере роста материального благосостояния доктора Старцева (сначала он ходит пешком, потом у него появляется пара лошадей, а затем уже и "тройка с бубенчиками") его духовное развитие останавливается, а к моменту финальной встречи с Екатериной Ивановной он опускается окончательно. Теперь обыватели города С. уже не видят в нем чужака, их интересы становятся одинаковыми. Продолжая жаловаться на окружающую среду, Ионыч, как теперь по-родственному называют его, растерял все, чем отличался от других жителей. "Старимся, полнеем, опускаемся... жизнь проходит тускло, без впечатлений, без мыслей... Днем нажива, а вечером клуб, общество картежников, алкоголиков, хрипунов, которых я терпеть не могу. Что хорошего?" - жалуется он Екатерине Ивановне, которая, повзрослев, стала более умной, более серьезной.

Показательно также отношение героя к труду. Мы слышим из его уст хорошие и правильные рассуждения "о том, что нужно трудиться, что без труда жить нельзя...". И сам Ионыч поначалу трудится каждый день. Однако его труд не одухотворен "общей идеей", цель труда в одном - "по вечерам вынимать из карманов бумажки, добытые практикой", и периодически отвозить их в банк.

Чехов дает понять, что духовное развитие героя не просто остановилось, оно пошло в обратном направлении. У Ионыча есть прошлое, настоящее, но нет будущего. Он много ездит, но по одному и тому же маршруту, постепенно возвращающему его к той же самой исходной точке. Все его существование теперь определяется лишь жаждой обогащения и накопительства. Он отгораживается и от пространства и от людей. И это ведет его к нравственной гибели. По сути, Старцев даже не сопротивляется этим губительным обстоятельствам. Он не борется, не мучается, не переживает, а просто с легкостью уступает. Теряя при этом свой человеческий облик, душу, Ионыч перестает быть и хорошим специалистом.

Как видим, деятельность, лишенная высокой цели, очень быстро оказала на Старцева свое пагубное воздействие. Прошло всего четыре года, а он уже не жалеет молодости, любви, несбывшихся надежд, его не смущает больше пошлость и бессмысленность окружающей жизни. "Мещанское болото" окончательно засосало его. Для него умерло все, умерло даже его единственное поэтическое воспоминание. Зато обратно пропорционально этим человеческим утратам возрастает степень богатства, интерес к деньгам и недвижимости становится основным содержанием жизни. Обрадовать Ионыча могут теперь только деньги, полученные от пациентов. И работать он продолжает только ради "бумажек". Остальное время он играет в карты и ведет "светские" беседы с другими обывателями. В Старцеве не осталось ровным счетом ничего положительного. Деформируется и его внешний облик: Ионыч "еще больше пополнел, ожирел", обрел внешнее безобразие, и когда он, "пухлый, красный", проезжает на своей тройке с бубенчиками, "кажется, что едет не человек, а языческий бог".

В рассказе "Ионыч" А.П. Чехов, с присущим ему мастерством, показал, как губительно сказывается на человеке серая обывательская среда, если он отказывается противостоять ей, идет на поводу общественного мнения, образа жизни, своих собственных слабостей и не стремится к духовному росту. Если задатки, высокие стремления не реализованы, значит, червоточина есть и в самом человеке, значит, у такого человека не было внутренней прочности и твердых убеждений, значит, он изначально был готов смириться с окружающим миром и слиться с ним.

Мне кажется, проблемы, которые затрагивает Чехов в этом рассказе, всегда останутся актуальными. Писатель предупреждает об опасности обывательщины и житейской пошлости. Ведь незаметно для себя каждый из нас может попасть в "футляр" собственных предрассудков, перестав думать и трудиться, любить и мечтать, искать и сомневаться. И это действительно страшно, так как ведет к духовному опустошению и деградации.

В каких про­из­ве­де­ни­ях рус­ских пи­са­те­лей зву­чит тема ду­хов­но­го оску­де­ния лич­но­сти и в чём эти про­из­ве­де­ния можно со­по­ста­вить с пье­сой М. Горь­ко­го «На дне»?


Прочитайте приведенный ниже фрагмент текста и выполните задания В1—В7; С1—С2.

Лука (выходя из кухни) . Ну, обыграли татарина? Водочку пить пойдёте? Барон. Идём с нами!

Сатин. Посмотреть бы, каков ты есть пьяный!

Лука. Не лучше трезвого-то...

Актёр. Идем, старик... я тебе продекламирую куплеты...

Лука. Чего это?

Актёр. Стихи, — понимаешь?

Лука. Стихи-и! А на что они мне, стихи-то?..

Актёр. Это — смешно... А иногда — грустно...

Сатин. Ну, куплетист, идёшь? (Уходит с Бароном.)

Актёр. Иду... я догоню! Вот, например, старик, из одного стихотворения... начало я забыл... забыл! (Потирает лоб.)

Бубнов. Готово! Пропала твоя дамка... ходи!

Медведев. Не туда я пошёл... пострели её!

Актёр. Раньше, когда мой организм не был отравлен алкоголем, у меня, старик-, была хорошая память... А-теперь вот... кончено, брат! Всё кончено для меня! Я всегда читал это стихотворение с большим успехом... гром аплодисментов! Ты... не знаешь, что такое аплодисменты... это, брат, как... водка!.. Бывало, выйду, встану вот так... (Становится в позу.) Встану... и... (Молчит.) Ничего не помню... ни слова... не помню! Любимое стихотворение... плохо это, старик?

Лука. Да уж чего хорошего, коли любимое забыл? В любимом — вся душа...

Актёр. Пропил я душу, старик... я, брат, погиб... А почему — погиб? Веры у меня не было... Кончен я...

Лука. Ну, чего? Ты... лечись! От пьянства нынче лечат, слышь! Бесплатно, браток, лечат... такая уж лечебница устроена для пьяниц... чтобы, значит, даром их лечить... Признали, видишь, что пьяница — тоже человек... и даже — рады, когда он лечиться желает! Ну-ка вот, валяй! Иди...

Актёр (задумчиво) . Куда? Где это?

Лука. А это... в одном городе... как его? Название у него эдакое... Да я тебе город назову!.. Ты только вот чего: ты пока готовься! Воздержись... возьми себя в руки и — терпи... А потом — вылечишься... и начнёшь жить снова... хорошо, брат, снова-то! Ну, решай... в два приёма...

Актёр (улыбаясь) . Снова... сначала... Это — хорошо. Н-да... Снова? (Смеётся.) Ну... да! Я могу?! Ведь могу, а?

Лука. А чего? Человек — всё может... лишь бы захотел...

Актёр (вдруг, как бы проснувшись) . Ты — чудак! Прощай пока! (Свистит.) Старичок... прощай... (Уходит.)

М. Горький «На дне»

Пояснение.

Тема ду­хов­но­го оску­де­ния лич­но­сти под­ни­ма­ет­ся в про­из­ве­де­ни­ях Ф. Достоевского, А. П. Чехова, А. Н. Островского. Про­из­ве­де­ния рус­ской клас­си­ки про­ник­ну­ты ис­тин­ным гуманизмом: верой в то, что че­ло­век может под­нять­ся не толь­ко со «дна жизни», но и со «дна» соб­ствен­ной души. В пьесе Горь­ко­го в ночлежке, где, ка­за­лось бы, все по­те­ря­но для ее обитателе, зву­чит мо­но­лог о Человеке, ко­то­ро­му под силу все. В пье­сах Ост­ров­ско­го среди мрака «темного царства» за­рож­да­ют­ся силь­ные на­ту­ры («Гроза», «Бесприданница»). Про­тест про­тив ду­хов­но­го оскудения, ме­щан­ства зву­чит в рас­ска­зах и пье­сах Че­хо­ва («Крыжовник», «Человек в футляре»).

Что делать тем, кто хочет идти по пути спасения и ищет себе в помощь руководителя? Святитель Игнатий объясняет причину духовного упадка пастырей и дает советы относительно того, что поможет идти по правильному пути и хранить твердую веру. В то же время святитель не просто упрекает священство, но и раскрывает последствия ненадлежащих отношений между мирянами и пастырями.

  • Об оскудении духовных наставников
  • О недолжных отношениях между пасомыми и наставниками
  • Об оскудении духовных наставников

    В творениях святителя Игнатия четко прослеживается проблема оскудения истинных духовных наставников. Во многом это явилось результатом его личного опыта, когда он, чувствуя единство с учением святых отцов, находился в процессе поиска духовного наставника, который смог бы утолить его духовную жажду, но так и не обрел такового. Вместе с тем это было и его объективной оценкой того состояния, в котором находилось современное ему пастырство.

    Находясь в поисках выхода из этой проблемы, святитель Игнатий предлагает некоторые способы, помогающие восполнить отсутствие ревностных руководителей духовной жизни.

    Во-первых, святитель Игнатий в своих наставлениях постоянно советует, как можно чаще прибегать к Священному Писанию и святоотеческой мудрости, являющимися единственными и верными руководителями в духовной жизни на фоне общего оскудения истинных пастырей Церкви.

    Подвиг послушания в том идеале, о котором пишут святые отцы, в наше время практически невозможен по причине отсутствия тех по-настоящему духоносных наставников, могущих вести по пути послушания.

    Эти источники, верно ведущие по пути богоугодной жизни, могут в любой момент оказать нужную человеку помощь. Он писал: «Чтение отеческих писаний, по умалении Духоносных наставников, соделалось главным руководителем для желающих спастись и даже достигнуть христианского совершенства» . И эту свою мысль об оскудении истинных наставников святитель Игнатий подтверждает мыслями святых отцов, тоже указывающих на эту проблему, существующую на разных этапах церковной истории: «Главная черта, которою отличается деятельность древнего монашества от деятельности новейшего, заключается в том, что монашествующие первых веков христианства были руководимы боговдохновенными наставниками, а ныне, - замечает преподобный Нил Сорский согласно с другими позднейшими Отцами, - монашествующие должны наиболее руководиться Священным Писанием и писаниями Отеческими, по причине крайнего оскудения живых сосудов Божественной благодати» .

    Для тех, кто желает идти путем спасения как следования преданию Церкви, святитель Игнатий приводит слова святых отцов, которые «заповедуют желающему жить благочестиво и благоугодно руководство наставлениями истинного учителя или руководство писаниями отеческими, соответствующими образу жизни каждого. По прошествии восьми столетий от Рождества Христова начинают церковные святые писатели жаловаться на оскуднение духовных наставников, на появление множества лжеучителей. Они заповедуют по причине недостатка в наставниках, обращаться к чтению отеческих писаний, удаляться от чтения книг, написанных вне недра православной Церкви» .

    Подлинной опасностью святитель Игнатий считал появление различных лжеучений и соблазнов, которых он просил остерегаться.

    При этом святитель Игнатий, также как святые отцы, различал способы руководства мирян и монахов. Он писал, что мирянам следует «руководствоваться в жизни Евангелием и теми святыми отцами, которые написали наставления вообще для христиан, как сделал то святой Тихон Задонский». Монахам же, по его словам, следует «руководствоваться также Евангелием и святыми Отцами, составившими сочинения собственно для монахов. Руководствующийся Отеческими писаниями монах во всяком монастыре будет иметь возможность приобрести спасение: утратит его живущий по своей воле и по своему разуму, хотя бы он жил в глубочайшей пустыне» .

    Продолжая мысль о руководстве монахов, он отмечает: «Что значит иноческая добродетель - послушание? Иноческое послушание процветало при обилии духовных наставников. С оскудением наставников оскудел и великий подвиг послушания, скоро приводивший подвижников к святости: вера, составлявшая сущность этого подвига, требует, чтоб предмет ее был истинный и духовный: тогда она приводит к Богу. Вера в человека приводит к исступленному фанатизму. Руководство писаниями святых Отцов ведет гораздо медленнее, слабее; на пути этом гораздо больше преткновений: книга, начертанная на бумаге, не может заменить живой книги человека. Чудная книга - ум и сердце, исписанные Святым Духом! так и дышит из нее жизнь! так и сообщается эта жизнь слушающим с верою. Но руководство писаниями отеческими сделалось уже единственным руководством ко спасению по конечном оскуднении наставников. Кто подчинится этому руководству, того можно признать уже спасенным; кто же водится собственными разумениями, или учением лжеучителей, того должно признать погибшим» .

    Итак, святитель Игнатий видит решение проблемы отсутствия истинных руководителей духовной жизни, прежде всего, в тщательном изучении Священного Писания и святоотеческого наследия Церкви.

    Следующее, о чем со скорбью говорит святитель Игнатий, продолжая тему об оскудении наставничества и духовной жизни, это то, что подвиг послушания в том идеале, о котором пишут святые отцы, в наше время практически невозможен по причине отсутствия тех по-настоящему духоносных наставников, могущих вести по пути послушания: «Прекрасно ваше желание - находиться в полном послушании у опытного наставника. Но этот подвиг не дан нашему времени. Его нет не только посреди мира христианского, нет даже в монастырях. Умерщвление разума и воли не может быть совершаемо человеком душевным, хотя бы и добрым и благочестивым. Для этого необходим духоносный отец: только пред духоносцем может быть явна душа ученика; только он может усмотреть, откуда и куда направляются душевные движения наставляемого им» .

    Также, указывая на оскудение духовных наставников, он замечает, что все же это оскудение является не абсолютным. Как истинные пастыри существовали во все времена жизни Церкви, так они были и в той эпохе, в которой жил святитель Игнатий. Просто они стали редкостью и не всем доступны. Пример тому, отцы Оптиной пустыни: «В настоящее время - существенная нужда в правильной молитве... Она - существенный, единственный руководитель в наше время ко спасению. Наставников нет! Лучшие, сколько известно, наставники Оптинские» . И тем, кому посчастливилось обрести духоносного наставника, святитель советует обращаться к нему только по вопросам, имеющим важность в духовном совершенствовании: «Посещай келью твоего наставника и духовного отца, если ты так счастлив, что в наши времена нашел наставника; и то посещай своевременно и по требованию нужды, а никак не от уныния и не для празднословия» .

    Пастырь, заведомо неправильно действующий на пасомых, должен найти в себе силы сознательно отречься от неверно выбранного им способа духовного руководства.

    Следующий совет преподает святитель тем, кто в современных условиях не может прибегнуть к спасительному руководству, но стремится жить особой углубленной богоугодной жизнью. Он, будучи учителем покаяния, пишет: «При страшной скудости нашего времени в наставниках истинной молитвы, изберем себе в руководителя и наставника плач. Он и научит молитве, и охранит от самообольщения. Все отвергшие плач, отлучившие его от молитвы своей, впали в самообольщение. Это утверждают святые Отцы» . То есть святитель обращает внимание наставляемых на необходимость постоянного памятования о своих грехах, о ежеминутном внимании к себе, и делится опытом своих наставников: «Признаю священным долгом моим сообщить вам мудрый совет, который я слышал от опытных, достойных уважения старцев. Они говорили и мирянам и монахам, искавшим искренно спасения: «в наше время, в которое так умножились соблазны, должно особенно внимать себе, не обращая внимания на жительство и дела ближних, и не осуждая соблазняющихся: потому что тлетворное действие соблазна удобно переходит от увлеченных соблазном на осуждающего их» .

    На фоне упадка и оскудения пастырского руководства подлинной опасностью святитель Игнатий считал появление различных лжеучений и соблазнов, которых он просил остерегаться: «Чем далее времена отклонялись от явления на земле Божественного света, тем усиливался недостаток в истинных святых наставниках, усиливалось обилие в лжеучителях; они со времен открытия книгопечатания наводнили землю как потоп, как горькие апокалипсические воды, от которых умерло множество людей душевною смертию» .

    Подводя некоторый итог, обобщим вышесказанное словами святителя Игнатия Брянчанинова: «нашему времени дан другой подвиг, сопряженный с многими трудностями и преткновениями. Нам пришлось совершать путешествие - ни днем, ни при солнечном ясном свете, а ночью, при бледном свете луны и звезд. Нам даны в руководство священное и святое Писание: это прямо говорят святые Отцы позднейших времен. При руководстве Писанием полезен и совет ближних, именно тех, которые сами руководствуются Писаниями Отцов. ...Наш подвиг имеет цену пред Богом: на весах Его взвешены и немощь наша, и средства наши, и обстоятельства, и самое время. Некоторый великий Отец имел следующее видение: пред ним земная жизнь человеков изобразилась морем. Он видел, что подвижникам первых времен монашества даны были крылья огненные, и они как молния перенеслись чрез море страстей. Подвижникам последних времен не дано было крыльев: они начали плакать на берегу моря. Тогда дарованы им были крылья, но не огненные, а какие-то слабые: они понеслись через море. На пути своем, по причине слабости крыл, они часто погружались в море; с трудом подымаясь из него, они снова начинали путь, и, наконец, после многих усилий и бедствий, перелетели через море. Не будем унывать! не будем безрассудно стремиться к блестящим подвигам, превышающим наши силы, примем с благоговением смиренный подвиг, очень соответствующий немощи нашей, подаемый как бы видимо рукою Божиею. Совершим этот подвиг с верностию святой Истине - и среди мира, шумною, безчисленною толпою, стремящегося по широкому, пространному пути вслед своевольного рационализма, пройдем к Богу по стезе узкой послушания Церкви и святым Отцам. Не многие идут по этой стезе? Что до того! Сказал Спаситель: Не бойтеся, малое стадо: яко благоизволи Отец ваш дати вам царство. Внидите узкими враты: яко пространная врата и широкий путь вводяй в пагубу, и мнози суть входящий им. Что узкая врата и тесный путь, вводяй в живот, и мало их есть, иже обретают его (Лк. 12:32; Мф. 7:13-14)» .

    О недолжных отношениях между пасомыми и наставниками

    Выше мы затрагивали проблемы духовного руководства в современное святителю Игнатию время, связанные с практическим отсутствием истинного примера богодухновенного пастырства. Следствием же этого явились не должные отношения, складывающиеся между пасомыми и наставниками. Потому что встречались такие служители церкви, которые приводили людей не ко Христу, а становились сами кумирами для паствы.

    В письмах преосвященного Игнатия, мы можем найти ценные наставления, касающиеся взаимоотношений между пастырями и их пасомыми. И первое, о чем он предупреждает, является опасность пристрастия пасомых к своим наставникам: «Сердце ваше да принадлежит единому Господу, а в Господе и ближнему. Без этого условия принадлежать человеку - страшно. Не бывайте раби человеком, - сказал апостол... доколе плотское чувство преобладает в учениках, - велик пред ними наставник их; но когда явится в них духовное ощущение и возвеличится в них Христос, они видят в наставнике своем только благодетельное оружие Божие. Охранитесь от пристрастия к наставнику. Многие не остереглись и впали вместе с наставниками своими в сеть диаволу. Совет и послушание чисты и угодны Богу только до тех пор, пока они не осквернены пристрастием. Пристрастие делает любимого человека кумиром: от приносимых этому кумиру жертв с гневом отвращается Бог. И теряется напрасно жизнь, погибают добрые дела, как благовонное курение, разносимое сильным вихрем или заглушаемое вонею смрадною. Не давайте в сердце вашем места никакому кумиру» .

    Лучшим руководителем в духовной жизни христианина является следование святоотеческим писаниям, и кто подчинится этому руководству, того можно признать уже спасенным, а кто же следует собственному разумению или учению лжеучителя, того можно признать погибшим.

    «Привязанность отдает во власть привлекающего души верующих. Из фанатической веры привязанный решительно готов делать все угодное его кумиру: идти за ним даже по еретическому или сектантскому пути. При догматической твердости пастырь, влекущий к себе, может впасть в самомнение и искание славы и, с ее ослаблением, мучиться» .

    Как мы видим, святитель ясно видит опасность выдвижения в религиозной жизни личности какого-либо пастыря, выдвижения, которое будет рождать в своих пасомых стремление не к богоугодной жизни, а лишь только привязанность к себе. Пастырь, заведомо неправильно действующий на пасомых, должен найти в себе силы сознательно отречься от неверно выбранного им способа духовного руководства. С пристрастной привязанностью пасомых, пастырь должен бороться решительно и умело. Их любовь, важную в деле спасения, пастырь должен направить от себя к Богу и Церкви. Человек же, привязанный к личности своего пастыря уже решительно готов делать все, что скажет ему его кумир. Многие начинают даже идти, вслед за своими пастырями, по еретическому и сектантскому пути. Так же, вслед за излишней привязанностью к своему кумиру, верующие начинают мало-помалу остывать к Богу и Церкви. Проповеди или беседы дорогого им пастыря становятся им важнее молитвы. И здесь можно указать на следующую опасность, на которую указывает святитель Игнатий, говоря о неправильно складывающихся взаимоотношениях между пастырями и их пасомыми. А заключается она в захвате власти пастыря над вверенными ему от Бога духовными чадами. Святитель говорит: «Если руководитель начнет искать послушание себе, а не Богу - не достоин он быть руководителем ближнего! Он не слуга Божий! Слуга дьявола, его орудие есть сеть»!

    Приходящие к священству должны испытывать себя и свое сердце, откликается ли оно на слова Христа, который вопрошает у апостола Петра: Любиши ли Мя; паси овцы Моя , -и отвечает ли оно вместе с апостолом Петром: Господи, Ты знаешь, что я люблю Тебя (Ин. 21:15). А также он должен честно признаться себе: для пользы ли овец приходит во двор овчий, да живот имут» или для своей корысти, «да украдет и убиет, и погубит (Ин. 10:10). Если с первым намерением приходит, то может называться пастырем, если же с последним, то никто иной, как вор и разбойник .

    Далее же он более конкретно отмечает эту проблему: «Всякий духовный наставник должен быть только слугою Жениха Небесного, должен приводить души к Нему, а не к себе, должен возвещать им о бесконечной, неизреченной красоте Христа, о безмерной благости Его и силе: пусть они полюбят Христа, точно достойного любви. А наставник пусть, подобно великому и смиренному Крестителю, стоит в стороне, признает себя за ничто, радуется своему умалению пред учениками, умалению, которое служит признаком их духовного преуспеяния. И ты, наставник, охранись от начинания греховного! не замени для души, к тебе прибегшей, собою Бога. Последуй примеру, святого Предтечи: единственно ищи того, чтоб возвеличился Христос в учениках твоих. Когда Он возвеличится, - ты умалишься: увидев себя умалившимся по причине возрастшего Христа, исполнись радости. От такого поведения чудный мир будет навеваться на сердце твое: в себе увидишь исполнение слов Христовых: смиряяй себе, вознесется» .

    Архипастырь ясно видел, что истинных наставников, даже в его время, было очень немного. И зная большую ответственность тех, кому христиане вверяют свою жизнь, он предупреждал каждого, кто берет на себя ответственность быть наставником не по призванию: «Страшное дело - принять по самомнению и самовольно на себя обязанности, которые можно исполнять только по велению Святого Духа и действием Духа, между тем, как общение с сатаною еще не расторгнуто и сосуд не перестает оскверняться действием сатаны! Ужасно такое лицемерство и лицедейство! Гибельно оно для тебя и для ближнего, преступно пред Богом ибогохульно» .

    Гибельность неправильного руководства состоит в том, что не опытный в духовной жизни пастырь, направляет жизнь пасомых по тому пути, на котором сам стоит. И если он стоит на ложном пути, то и другого будет направлять по этому пути, потому что, по словам святителя Игнатия, послушание образует того, кому он повинуется. Идущий же впереди пасомых пастырь, должен опытно указывать не только куда идти, но и как пройти указанный им путь. Примером своей добродетельной жизни, он будет действовать лучше и сильнее. Но при этом он не должен забывать, что его личность не должна заслонять в глазах пасомых Христа. И опять причину такого состояния в церковном обществе, святитель Игнатий видит в оскудении истинных пастырей Церкви. Поэтому он снова и снова указывает на то, что лучшим руководителем в духовной жизни христианина является следование святоотеческим писаниям, и кто подчинится этому руководству, того можно признать уже спасенным, а кто же следует собственному разумению или учению лжеучителя, того можно признать погибшим. Христианам же, которые ищут спасения и не находят истинного руководителя, святитель советует: «Не утомляй себя напрасно исканием наставников, наше время, богатое лжеучителями, крайне скудно в наставниках духовных. Их занимают для подвижника писания Отеческие. Постарайся найти хорошего, добросовестного духовника. Если найдешь его, и тем будь доволен, ныне добросовестные духовники - великая редкость» . А если, найдя такого духовника, кто-то начнет замечать в нем какие-то недостатки и этим смущаться, он дает такой совет: «Святые Отцы заповедают инокам помнить добродетели своих Настоятелей, часто размышлять о их похвальных поступках, а на недостатки не обращать внимания, как на сучки, в сравнении с которыми наши немощи - бревна. Истинным покаянием и истинным смирением - они невидимы для людей - примири душу свою с Богом и ближними» .

    И здесь мы подошли к разговору об образе истинного пастыря Церкви, который проходит через все труды святителя Игнатия, и которому, в первую очередь следует он сам. С одной стороны указывая на оскудение духоносных наставников, могущих вести по спасительному пути, святитель Игнатий одновременно вырисовывает тот образ пастыря, к которому должны стремиться желающие следовать за Христом. И как уже было сказано, он не только говорит об этом, но и своим примером показывает, что это возможно. Но подробнее поговорим на эту тему в следующей статье.

    чтец Павел Миронов

    Ключевые слова: святитель Игнатий, пастыри, пасомые, пастырское руководство, духовный наставник, Священное Писание, подвиг, спасение


    Там же. С. 776. Собрание писем святителя Игнатия (Брянчанинова) / Сост. игумен Марк (Лозинский). - М.-СПб.: Изд-во Центра изучения, охраны и реставрации наследия священника Павла Флоренского, 1995. - С. 238-239. Собрание писем святителя Игнатия (Брянчанинова) / Сост. игумен Марк (Лозинский). - М.-СПб.: Изд-во Центра изучения, охраны и реставрации наследия священника Павла Флоренского, 1995. - С. 303.

    О должностях пресвитеров приходских. - М.: Сретенский монастырь, 2004. - С. 17

    Собрание писем святителя Игнатия (Брянчанинова) / Сост. игумен Марк (Лозинский). - М.-СПб.: Изд-во Центра изучения, охраны и реставрации наследия священника Павла Флоренского, 1995. - С. 448-449.

    Святитель Игнатий (Брянчанинов). Творения: в 7 т. - Т. 5: Аскетические опыты. - М: Изд-во Сретенского монастыря, 1998. - С. 73 [Репринт].