» » Русалочка. Ганс Х. Андерсен

Страницы: 1

Далеко в море вода синяя-синяя, как лепестки самых красивых васильков, и прозрачная-прозрачная, как самое чистое стекло, только очень глубока, так глубока, что никакого якорного каната не хватит. Много колоколен надо поставить одну на другую, тогда только верхняя выглянет на поверхность. Там на дне живет подводный народ.
Только не подумайте, что дно голое, один только белый песок. Нет, там растут невиданные деревья и цветы с такими гибкими стеблями и листьями, что они шевелятся, словно живые, от малейшего движения воды. А между ветвями снуют рыбы, большие и маленькие, совсем как птицы в воздухе у нас наверху. В самом глубоком месте стоит дворец морского царя – стены его из кораллов, высокие стрельчатые окна из самого чистого янтаря, а крыша сплошь раковины; они то открываются, то закрываются, смотря по тому, прилив или отлив, и это очень красиво, ведь в каждой лежат сияющие жемчужины и любая была бы великим украшением в короне самой королевы.

Царь морской давным-давно овдовел, и хозяйством у него заправляла старуха мать, женщина умная, только больно уж гордившаяся своей родовитостью: на хвосте она носила целых двенадцать устриц, тогда как прочим вельможам полагалось только шесть. В остальном же она заслуживала всяческой похвалы, особенно потому, что души не чаяла в своих маленьких внучках – принцессах.

Их было шестеро, все прехорошенькие, но милее всех самая младшая, с кожей чистой и нежной, как лепесток розы, с глазами синими и глубокими, как море. Только у нее, как, впрочем, и у остальных, ног не было, а вместо них был хвост, как у рыб.

День-деньской играли принцессы во дворце, в просторных палатах, где из стен росли живые цветы. Раскрывались большие янтарные окна, и внутрь вплывали рыбы, совсем как у нас ласточки влетают в дом, когда окна стоят настежь, только рыбы подплывали прямо к маленьким принцессам, брали из их рук еду и позволяли себя гладить.

Перед дворцом был большой сад, в нем росли огненно-красные и темно-синие деревья, плоды их сверкали золотом, цветы – горячим огнем, а стебли и листья непрестанно колыхались. Земля была сплошь мелкий песок, только голубоватый, как серное пламя. Все там внизу отдавало в какую-то особенную синеву, – впору было подумать, будто стоишь не на дне морском, а в воздушной вышине, и небо у тебя не только над головой, но и под ногами, В безветрие со дна видно было солнце, оно казалось пурпурным цветком, из чаши которого льется свет.

У каждой принцессы было в саду свое местечко, здесь они могли копать и сажать что угодно. Одна устроила себе цветочную грядку в виде кита, другой вздумалось, чтобы ее грядка гляделась русалкой, а самая младшая сделала себе грядку, круглую, как солнце, и цветы на ней сажала такие же алые, как оно само. Странное дитя была эта русалочка, тихое, задумчивое. Другие сестры украшали себя разными разностями, которые находили на потонувших кораблях, а она только и любила, что цветы ярко-красные, как солнце, там, наверху, да еще красивую мраморную статую. Это был прекрасный мальчик, высеченный из чистого белого камня и спустившийся на дно морское после кораблекрушения. Возле статуи русалочка посадила розовую плакучую иву, она пышно разрослась и свешивала свои ветви над статуей к голубому песчаному дну, где получалась фиолетовая тень, зыблющаяся в лад колыханию ветвей, и от этого казалось, будто верхушка и корни ластятся друг к другу.

Больше всего русалочка любила слушать рассказы о мире людей там, наверху. Старой бабушке пришлось рассказать ей все, что она знала о кораблях и городах, о людях и животных. Особенно чудесным и удивительным казалось русалочке то, что цветы на земле пахнут, – не то что здесь, на морском дне, – леса там зеленые, а рыбы среди ветвей поют так громко и красиво, что просто заслушаешься. Рыбами бабушка называла птиц, иначе внучки не поняли бы ее: они ведь сроду не видывали птиц.

– Когда вам исполнится пятнадцать лет, – говорила бабушка, – вам дозволят всплывать на поверхность, сидеть в лунном свете на скалах и смотреть на плывущие мимо огромные корабли, на леса и города!

В этот год старшей принцессе как раз исполнялось пятнадцать лет, но сестры были погодки, и выходило так, что только через пять лет самая младшая сможет подняться со дна морского и увидеть, как живется нам здесь, наверху. Но каждая обещала рассказать остальным, что она увидела и что ей больше всего понравилось в первый день, – рассказов бабушки им было мало, хотелось знать побольше.

Ни одну из сестер не тянуло так на поверхность, как самую младшую, тихую, задумчивую русалочку, которой приходилось ждать дольше всех. Ночь за ночью проводила она у открытого окна и все смотрела наверх сквозь темно-синюю воду, в которой плескали хвостами и плавниками рыбы. Месяц и звезды виделись ей, и хоть светили они совсем бледно, зато казались сквозь воду много больше, чем нам. А если под ними скользило как бы темное облако, знала она, что это либо кит проплывает, либо корабль, а на нем много людей, и, уж конечно, им и в голову не приходило, что внизу под ними хорошенькая русалочка тянется к кораблю своими белыми руками.

И вот старшей принцессе исполнилось пятнадцать лет, и ей позволили всплыть на поверхность.

Страницы: 1

© Esslinger Verlag J. F. Schreiber GmbH, Esslingen, Germany; All rights reserved

© ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2011

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

В открытом море вода совсем синяя, как васильки, и прозрачная, как чистое стекло, – но зато и глубоко там! Так глубоко, что ни одной цепи не хватит, чтобы достать до дна; а чтобы измерить эту глубину, пришлось бы громоздить друг на друга невесть сколько колоколен. Вот там-то и живут русалки.

Не подумайте, что там, на дне, один голый песок, – нет, там растут невиданные деревья и цветы с такими гибкими стеблями и листьями, что они шевелятся, как живые, при малейшем движении воды. Между ветвями шныряют рыбы – большие и маленькие, – точь-в-точь как у нас птицы. В самом глубоком месте стоит коралловый дворец морского царя с высокими стрельчатыми окнами из чистейшего янтаря и с крышей из раковин, которые то открываются, то закрываются, смотря по тому, прилив или отлив; это очень красиво: ведь в каждой раковине лежит такая сияющая жемчужина, что она одна украсила бы корону любой королевы.

Морской царь давным-давно овдовел, и хозяйством у него заправляла старуха мать, женщина умная, только больно уж гордившаяся своей родовитостью: на хвосте она носила целых двенадцать устриц, тогда как прочим вельможам полагалось только шесть. В остальном же она заслуживала всяческой похвалы, особенно потому, что очень любила своих маленьких внучек. Все шестеро принцесс были прехорошенькими русалочками, но лучше всех была самая младшая, нежная и прозрачная, как лепесток розы, с глубокими синими, как море, глазами. Но у неё, как и у других русалок, не было ножек, а только рыбий хвост.

День-деньской играли принцессы в огромных дворцовых залах, где по стенам росли живые цветы. В открытые янтарные окна вплывали рыбки, как у нас, бывает, влетают ласточки; рыбки подплывали к маленьким принцессам, ели из их рук и позволяли себя гладить.

Возле дворца был большой сад; там росли огненно-красные и тёмно-голубые деревья с вечно колеблющимися ветвями и листьями; плоды их при этом сверкали, как золото, а цветы – как огоньки. Вместо земли там мелкий, голубоватый, как серное пламя, песок, и потому там на всём лежал какой-то удивительный голубоватый отблеск, – казалось, будто витаешь высоко-высоко в воздухе, причём небо у тебя не только над головой, но и под ногами. В безветрие со дна можно было видеть солнце, оно казалось пурпуровым цветком, из чашечки которого лился свет.

У каждой принцессы был в саду свой уголок, тут они могли копать и сажать, что хотели. Одна сделала себе цветочную грядку в виде кита, другой захотелось, чтобы её грядка была похожа на русалочку, а самая младшая сделала себе грядку круглую, как солнце, и засадила её ярко-красными цветами. Странное дитя была эта русалочка – такая тихая, задумчивая… Другие сёстры украшали свой садик разными разностями, которые доставались им с затонувших кораблей, а она любила только свои яркие, как солнце, цветы да прекрасного белого мраморного мальчика, упавшего на дно моря с какого-то погибшего корабля. Русалочка посадила у статуи красную плакучую иву, которая пышно разрослась; ветви её обвивали статую и клонились к голубому песку, где колебалась их фиолетовая тень, – вершина и корни точно играли и целовались друг с другом!

Больше всего любила русалочка слушать рассказы о людях, живущих наверху, на земле. Старухе бабушке пришлось рассказать ей всё, что она знала о кораблях и городах, о людях и о животных. Особенно занимало и удивляло русалочку то, что цветы на земле пахнут, – не то, что тут, в море! – что леса там зелёные, а рыбы, которые живут в ветвях, звонко поют. Бабушка называла рыбками птичек, иначе внучки не поняли бы её: они ведь сроду не видывали птиц.

– Когда вам исполнится пятнадцать лет, – говорила бабушка, – вам тоже разрешат всплывать на поверхность моря, сидеть при свете месяца на скалах и смотреть на плывущие мимо огромные корабли, на леса и города!

В этот год старшей принцессе как раз должно было исполниться пятнадцать лет, но другим сёстрам – а они были погодки – приходилось ещё ждать, и дольше всех – самой младшей. Но каждая обещала рассказать остальным сёстрам о том, что ей больше всего понравится в первый день, – рассказов бабушки им было мало, им хотелось знать обо всём поподробнее.

Никого не тянуло так на поверхность моря, как самую младшую, тихую, задумчивую русалочку, которой приходилось ждать дольше всех. Сколько ночей провела она у открытого окна, вглядываясь в синеву моря, где шевелили своими плавниками и хвостами целые стаи рыбок! Она видела сквозь воду месяц и звёзды; они, конечно, блестели не так ярко, но зато казались гораздо больше, чем кажутся нам. Случалось, что под ними скользило как будто большое тёмное облако, и русалочка знала, что это или проплывал кит, или проходил корабль с сотнями людей; они и не думали о хорошенькой русалочке, что стояла там, в глубине моря, и протягивала к килю корабля свои белые ручки.

Но вот старшей принцессе исполнилось пятнадцать лет, и ей позволили всплыть на поверхность моря.

Сколько было рассказов, когда она вернулась назад! Но больше всего, по её словам, ей понравилось лежать в тихую погоду на песчаной отмели и нежиться при свете месяца, любуясь раскинувшимся по берегу городом: там, точно сотни звёзд, горели огни, слышались музыка, шум и грохот экипажей, виднелись башни со шпилями, звонили колокола. Да, именно потому, что ей нельзя было попасть туда, её больше всего и манило это зрелище.

Как жадно слушала её рассказы самая младшая сестра! Стоя вечером у открытого окна и вглядываясь в морскую синеву, она только и думала, что о большом шумном городе, и ей казалось даже, что она слышит звон колоколов.

Через год и вторая сестра получила позволение подниматься на поверхность моря и плыть, куда захочет. Она вынырнула из воды как раз в ту минуту, когда солнце садилось, и нашла, что лучше этого зрелища ничего и быть не может. Небо сияло, как расплавленное золото, рассказывала она, а облака… да тут у неё уж и слов не хватало! Пурпуровые и фиолетовые, они быстро неслись по небу, но ещё быстрее их неслась к солнцу, точно длинная белая вуаль, стая лебедей; русалочка тоже поплыла было к солнцу, но оно опустилось в море, и по небу и воде разлилась розовая вечерняя заря.

Ещё через год всплыла на поверхность моря третья принцесса; она была смелее всех и проплыла в широкую реку, которая впадала в море. Тут она увидела зелёные холмы, покрытые виноградниками, дворцы и дома, окружённые густыми рощами, где пели птицы; солнце светило и грело так, что ей не раз приходилось нырять в воду, чтобы освежить свое пылающее лицо. В маленькой бухте она увидела целую толпу голеньких ребятишек, которые плескались в воде; она хотела было поиграть с ними, но они испугались её и убежали, а вместо них появился какой-то чёрный зверек и так страшно принялся на неё тявкать, что русалочка перепугалась и уплыла назад в море; это была собака, но русалка ведь никогда ещё не видала собак.

(48 стр.)
Книга адаптирована для смартфонов и планшетов!

Только текст:

Глубоко-глубоко на дне морском, в прекрасном царстве, жил зачарованный подводный народ, полулюди-полурыбы. Правителем его был царь Тритон, и было у него семь дочерей-русалочек. Самая младшая из них, Ариэль, обладала чарующим голосом и страстно любила петь.
Был день царского концерта, и Себастьян, придворный композитор, собирался представить свою новую симфонию.
Шесть сестёр Ариэль держали большую морскую раковину. По знаку Себастьяна они должны были открыть её, чтобы оттуда появилась Ариэль и запела.
Но когда сёстры открыли раковину, Ариэль там не оказалось. Раковина была пуста!
- Ариэль! - закричал царь Тритон.
Но дочь не слышала его. Она забыла про концерт и уплыла далеко-далеко от дворца.
Ариэль и её лучший друг, рыбка по имени Флаундер, проводили большую часть времени, исследуя затонувшие корабли. Каждый раз, когда они находили сокровища, вроде изношенной пряжки или ржавой масляной лампы, Ариэль добавляла их к своей коллекции, спрятанной в пещере.
В этот день Ариэль и Флаундер забрались на очень старое судно.
Флаундеру оно казалось тёмным и страшным, но Ариэль была в восхищении, ведь она нашла вещь, которой никогда раньше не видела, серебряную вилку.
- Смотри, Флаундер! - воскликнула Ариэль. - Может, Скаттл знает, что это такое.
И они поплыли к поверхности, чтобы отыскать чайку по имени Скаттл.
Ариэль показала Скаттлу своё новое сокровище.
- Хммм, - протянул тот. - Сдаётся мне, что это «чесалка». Люди используют её, чтобы расчёсывать волосы. Вот, смотрите!
Он взлохматил вилкой перья на голове в пышный гребень.
И тут Ариэль вспомнила, что должна петь на концерте. Они с Флаундером поспешили обратно во дворец. Всё это время за Ариэль с помощью блестящего магического пузыря наблюдала злая морская ведьма Урсула, ненавидевшая царя Тритона и жившая неподалёку в мрачном гроте.
Царь Тритон распекал Ариэль во дворце за то, что дочь пропустила концерт, а главное, за то, что она всплывает к поверхности моря. Царь боялся за Ариэль, поэтому попросил Себастьяна приглядывать за своенравной принцессой.
Теперь Себастьян должен был следовать за Ариэль повсюду. Вскоре после разговора с отцом русалочка увидела, как наверху движется что-то большое.
- Интересно, что это? - спросила она у Флаундера.
И прежде чем Себастьян смог остановить её, она поднялась на поверхность.
Наверху Ариэль увидела огромный корабль. Подтянувшись к краю палубы, она стала разглядывать команду. Больше всего её заинтересовал красивый юноша, которого остальные люди звали принц Эрик. Он любовался подарком на день рождения: статуей в полный рост, изображавшей его самого.
- Надвигается буря! - вдруг закричал матрос на мостике.
Корабль начал вздыматься и опускаться на волнах. С жутким треском в мачту ударила молния, судно вспыхнуло.
- Покинуть корабль! - скомандовал Эрик.
Матросы спустили на воду спасательные шлюпки и перебрались в них. Но прежде чем Эрик сам успел спрыгнуть с палубы, взорвался пороховой склад, и потерявшего сознание принца выбросило в океан. Ариэль бросилась к горящим обломкам, чтобы спасти юношу. Из последних сил русалочка оттянула его к берегу и вытащила на песок.
Скаттл послушал, бьется ли у Эрика сердце. Правда, он попытался услышать сердцебиение на ноге и постановил, что принц умер. Но Ариэль слышала дыхание. Она откинула волосы и тихо запела для Эрика.
В это время на берегу послышались голоса. Ариэль бросилась в воду и, спрятавшись за большим камнем, стала наблюдать. Она увидела, как дядя принца Гримсби с собакой по кличке Макс обнаружили живого и невредимого Эрика и отвели его в замок. Принц так и не увидел Ариэль, он лишь слышал её чарующий голос.
А русалочка влюбилась в красивого юношу.
Ариэль отправилась в пещеру, чтобы помечтать об Эрике среди своих сокровищ. Ей даже удалось разыскать на дне статую, изображавшую принца.
Но вскоре в пещере появился отец. Себастьян рассказал царю, что Ариэль влюбилась, и влюбилась в человека! Царь был вне себя.
- Русалки и люди не должны встречаться! - гремел Тритон.
- Но я люблю его, - тихо ответила Ариэль.
Тритон остолбенел.
Затем он поднял свой трезубец и уничтожил все сокровища дочери.
Тритон уплыл, а из-за камней выскользнули два прихвостня злой волшебницы Урсулы, мурены Флотсам и Джетсам.
- Бедное дитя, - сказал Флотсам, - ты в большой беде.
- Но мы знаем кое-кого, кто мог бы тебе помочь, - добавил Джетсам.
- Кого-то, кто может сделать все твои мечты реальностью.
Ариэль посмотрела на мурен.
- Я вас не понимаю, - пробормотала она.
- Урсула… могущественная колдунья, - вкрадчиво произнёс Флотсам.
- Морская ведьма! - ахнула в ужасе Ариэль.
- Только представь себе, ты будешь с принцем вместе… Навсегда! - прошипел Джетсам.
Флаундер и Себастьян были категорически против, но Ариэль отправилась на встречу с Урсулой.
- Заходи, заходи, дорогая моя! - захихикала Урсула. - Я слышала, ты влюбилась в человека.
Что ж, милая, решение твоей проблемы простое: ты тоже должна стать человеком!
- А ты можешь помочь мне? - выдохнула Ариэль.
- Конечно, - неприятно засмеялась Урсула.
- Я приготовлю волшебное зелье. На три дня ты превратишься в человека. Если принц поцелует тебя до заката третьего дня, ты останешься человеком навсегда. Если же нет, ты снова превратишься в русалку и навеки станешь моей!
Лишь секунду колебалась Ариэль, а потом не глядя поставила свою подпись.
Но Урсула, конечно, не собиралась помогать даром.
- А взамен я хочу твой голос! - потребовала колдунья.
Затем Урсула прочитала заклинание. Из ничего возникло большое облако и окутало Ариэль. Голос русалочки вытек из её горла в ожерелье из раковин на шее Урсулы. Мелькнула вспышка, и хвост Ариэль начал превращаться в ноги.
- Теперь можешь идти к своему принцу, — сказала Урсула.
Без привычного хвоста плыть Ариэль было тяжело, поэтому Себастьян и Флаундер помогли ей подняться на поверхность. Там она с интересом стала рассматривать свои ноги.
А принц Эрик каждый день после бури разыскивал на берегу девушку, что спасла его. Он очень обрадовался, увидев Ариэль, и пригласил её в свой замок.
За ужином Ариэль обнаружила рядом со своей тарелкой «чесалку» и принялась расчёсывать волосы!
На следующий день Эрик и Ариэль отправились кататься на лодке и заплыли в тихую лагуну. Себастьян, Флаундер и Скаттл, спрятавшись в камышах, видели, как Эрик наклонился вперёд, чтобы поцеловать Ариэль. И когда он уже почти коснулся её губ - БУЛТЫХ!
- Флотсам и Джетсам перевернули лодку. Урсула, следившая за ними с помощью волшебного пузыря, довольно захихикала.
Но колдунья всё ещё боялась, что принц поцелует Ариэль до заката следующего дня, и потому решила превратиться в очаровательную девушку с блестящими чёрными волосами по имени Ванесса.
Эрик стоял на своём балконе, объятый лучами лунного света.
Он думал об Ариэль и о том, какой чудесный день они провели сегодня вдвоём. Вдруг он услышал, как кто-то поёт чарующим голосом. Он не мог поверить своим ушам: то был голос девушки, спасшей его!
Принц Эрик сбежал по лестнице и натолкнулся на Урсулу в обличье Ванессы. Он был так увлечён звуком её голоса, что моментально забыл об Ариэль. Он сказал Гримсби, что женится на Ванессе на следующий день на борту своего корабля.
Дурные вести разбили Ариэль сердце, но делать было нечего. Она даже не подозревала, что красавица Ванесса - это изменившая облик Урсула.
В день свадьбы Ариэль сидела на краю воды с Флаундером и Себастьяном, как вдруг появился Скаттл. Он рассказал им правду о превращении колдуньи в девушку Ванессу. Ариэль и её друзья бросились на корабль. Посреди свадебной церемонии стая птиц, возглавляемых Скаттлом, налетела на невесту со всех сторон. Скаттл сорвал с неё ожерелье и бросил его на палубу.
Золотистый туман поднялся над сломанной ракушкой, стал голосом и вернулся к Ариэль. Переполненная радостью, она запела, и Эрик бросился, чтобы поцеловать её.
- Слишком поздно! - вскричала Ванесса. - Солнце уже село. Ариэль - моя!
В ужасе гости смотрели, как Ванесса возвращается в своё истинное обличье. Ариэль попыталась убежать, но упала: она вновь стала русалкой. Урсула схватила беззащитную девушку и потащила в море.
Тогда Урсула показала ему золотой свиток, подписанный Ариэль. Не раздумывая ни секунды, царь Тритон направил свой золотой трезубец на свиток и заменил имя дочери на собственное. Теперь он стал пленником Урсулы. Ариэль была свободна.
- Наконец-то! - взревела Урсула и схватила золотой трезубец. - Теперь я стану морской владычицей!
Вдруг перед ними из глубины возник царь Тритон и преградил ведьме путь.
- Отпусти Ариэль! - потребовал он.
Злая колдунья начала расти, поднялась над водой. Затем она закружила вокруг корабля Эрика страшный водоворот.
Но принц направил корабль прямо на ведьму, возвышавшуюся перед ним. Под судном вздыбилась огромная волна, корабль поднялся, и высокая мачта пронзила колдунью. Прогремел оглушительный взрыв.
Через мгновение на поверхности остались лишь извивающиеся щупальца. Заклинания морской ведьмы утратили силу! Трезубец опустился на дно рядом с пещерой. Тритон подобрал его и снова стал правителем подводного царства.
Без злобной Урсулы жизнь в подводных владениях царя Тритона пошла привычным чередом. Но Ариэль опять стала русалкой и не могла быть со своим возлюбленным принцем Эриком. Тритон видел, как несчастлива его дочь. И он воспользовался своей волшебной силой, чтобы вновь наделить русалочку ногами. Царь, Флаундер и Себастьян знали, что будут скучать без Ариэль, но понимали, что только рядом с любимым ей будет хорошо.
А принц Эрик и Ариэль вскоре поженились, и жили они долго и счастливо.

Сказка для детей дошкольного и младшего школьного возраста

В открытом море вода синяя, как лепестки красивейших васильков, и прозрачная, как тончайшее стекло. Но зато и глубоко же там! Так глубоко, что никакие якори не достанут до дна, и на него пришлось бы поставить немало колоколен одну на другую, чтобы верхняя высунулась из воды. На дне морском живут русалки.

Не подумайте, что там только голый белый песок, – нет, на дне растут удивительные деревья и цветы, с такими гибкими стеблями и листьями, что они шевелятся, как живые, при малейшем движении воды. В этой чаще шныряют маленькие и большие рыбы, точь-в-точь как у нас птицы в лесу. На самом глубоком месте стоит коралловый дворец морского царя с высокими стрельчатыми окнами из чистейшего янтаря и с кровлей из раковин, которые то открываются, то закрываются, в зависимости от прилива и отлива. Это дивное зрелище, ибо в каждой раковине лежат блестящие жемчужины такой красоты, что любая из них украсила бы корону любой королевы.

Морской царь давным-давно овдовел, и царским хозяйством заправляла его старуха мать, женщина умная, но очень гордившаяся свой знатностью, – на хвосте у неё сидела целая дюжина устриц, тогда как вельможам полагалось только по шести. Вообще же она была женщина достойная, особенно потому, что очень любила маленьких морских принцесс, своих внучек. Их было шестеро, и все прехорошенькие, а младшая – лучше всех: кожа у неё была нежная и прозрачная, как лепесток розы, а глаза синие, как глубокое море. Но у неё, как и у других русалок, не было ножек, их заменял рыбий хвост.

День-деньской играли принцессы в огромных дворцовых залах, где на стенах росли живые цветы. В открытые янтарные окна вплывали рыбки, как в наши окна иной раз влетают ласточки. Рыбки подплывали к маленьким принцессам, ели из их рук и позволяли себя гладить.

Перед дворцом был разбит большой сад, в котором росло много огненно-красных и синих деревьев; их ветви и листья всегда колыхались, плоды сверкали, как золото, а цветы пылали, как костёр. Сама земля там была усыпана мелким песком цвета серного пламени, и потому дно морское отливало каким-то удивительным голубоватым блеском, – можно было подумать, что витаешь высоко-высоко в воздухе, причём небо у тебя не только над головой, но и под ногами. В безветрие со дна можно было видеть солнце; оно казалось пурпуровым цветком, венчик которого излучал свет.

В саду у каждой принцессы было своё местечко; тут они копали землю и сажали цветы, какие хотели. Одна сделала себе цветочную клумбу в виде кита; другой захотелось, чтобы её клумба походила на русалочку; а младшая сестра сделала клумбу круглую, как солнце, и засадила её ярко-красными цветами. Странная девочка была эта русалочка – такая тихая, задумчивая… Другие сёстры украшали свои садики разными разностями, добытыми на затонувших кораблях, а в её саду были только алые цветы, похожие на далёкое солнце, да прекрасная статуя мальчика из чистого белого мрамора, упавшая на дно моря с какого-то погибшего судна. Русалочка посадила у статуи розовую плакучую иву, и она пышно разрослась: длинные тонкие ветви её, окутав статую, почти касались голубого песка, на котором колебалась их фиолетовая тень. Так, вершина и корни, казалось, играли, пытаясь поцеловать друг друга.

Больше всего любила русалочка слушать про людей, что живут наверху, на земле, и бабушка должна была рассказывать ей всё, что только знала о кораблях и городах, о людях и животных. Особенно занимало и удивляло русалочку то, что цветы на земле пахнут, – не то что здесь, в море! – что леса там зелёные, а рыбки, которые живут на земных деревьях, поют очень звонко и красиво. Бабушка называла «рыбками» птичек, иначе внучки не поняли бы её: они никогда в жизни не видели птиц.

– Как только одной из вас минет пятнадцать лет, – говорила бабушка, – ей разрешат подниматься на поверхность моря, сидеть при свете месяца на скалах и смотреть на плывущие мимо корабли; она увидит земные леса и города.

В этот год старшей принцессе как раз исполнялось пятнадцать лет, а другим сёстрам – все они были погодки – приходилось ещё ждать того дня, когда им разрешат всплыть наверх; и дольше всех должна была ждать младшая. Но каждая обещала рассказать сёстрам о том, что ей больше всего понравится в первый день, – им было мало рассказов бабушки и хотелось знать обо всём на свете как можно подробнее.

Никого так не тянуло на поверхность моря, как младшую сестру, тихую, задумчивую русалочку, которой пришлось ждать дольше всех. Сколько ночей она провела у открытого окна, глядя вверх, сквозь синеву морской воды, в которой стаи рыбок шевелили своими плавниками и хвостами! Она даже могла разглядеть месяц и звёзды: они, конечно, светили совсем тускло, но зато казались гораздо крупнее, чем кажутся нам. Случалось, что их затмевало что-то вроде большой тучи, но русалочка знала, что это плывёт над нею кит или проходит корабль с толпами людей. Эти люди и не подозревали, что там, в глубине моря, стоит прелестная русалочка и протягивает к килю корабля свои белые ручки.

Но вот старшей принцессе исполнилось пятнадцать лет, и ей позволили всплыть на поверхность моря.

Сколько было рассказов, когда она вернулась назад! Но больше всего ей понравилось лежать при свете месяца на песчаной отмели и нежиться, любуясь раскинувшимся на берегу городом: там, словно сотни звёзд, горели огни, играла музыка, тарахтели повозки, шумели люди, высились колокольни и звонили колокола. Ей нельзя было попасть туда, потому-то её так и манило это зрелище.

Как жадно слушала её младшая сестра! Стоя вечером у открытого окна и глядя вверх сквозь тёмно-синюю воду, она только и думала, что о большом шумном городе, и ей даже слышался колокольный звон.

Прошёл год, и второй сестре тоже позволили подняться на поверхность моря и плыть куда угодно. Она вынырнула из воды как раз в ту минуту, когда солнце садилось, и нашла, что лучше этого зрелища ничего и быть не может. Небо сияло, как расплавленное золото, рассказывала она, а облака… тут у неё даже слов не хватало! Пурпуровые и фиолетовые, они быстро летели по небу, но ещё быстрее мчалась к солнцу стая лебедей, похожая на длинную белую вуаль. Русалочка тоже было поплыла к солнцу, но оно погрузилось в море, а на воде и на облаках погас розовый отблеск.

Прошёл ещё год – и вынырнула третья сестра. Эта была смелее всех и поплыла в широкую реку, которая впадала в море. Тут она увидела зелёные холмы, покрытые виноградниками, дворцы и дома, окружённые красивыми рощами, в которых пели птицы. Солнце светило ярко и так припекало, что ей не раз пришлось нырнуть в воду, чтобы освежить пылающее лицо. В маленькой бухте плескалась целая толпа голеньких человеческих детей. Русалка хотела было поиграть с ними, но они испугались и убежали, а вместо них появился какой-то чёрный зверёк и принялся на неё тявкать, да так грозно, что она в страхе уплыла. Зверёк этот был просто-напросто собачкой, но русалка ведь ещё не видела собак. Вернувшись домой, она не переставала вспоминать чудесные леса, зелёные холмы и прелестных детей, которые умели плавать, хоть у них и не было рыбьих хвостов.

Четвёртая сестра оказалась не такой смелой – она держалась больше в открытом море и потом говорила, что это лучше всего: куда ни оглянись, на много-много миль вокруг только вода да небо, опрокинутое над водой, точно огромный стеклянный купол. Большие корабли она видела только издали, и ей они казались похожими на чаек; вокруг неё играли и кувыркались забавные дельфины, а громадные киты пускали фонтаны из ноздрей.

Потом настал черёд пятой сестры; её день рождения был зимой, и она увидела то, чего не видели другие. Море теперь было зеленоватого цвета, повсюду плавали ледяные горы, похожие на огромные жемчужины, но только они были гораздо выше самых высоких колоколен, построенных людьми. Некоторые из них были очень причудливой формы и блестели, как алмазы. Она уселась на самую большую ледяную гору, и ветер развевал её длинные волосы, а моряки испуганно обходили эту гору стороной. К вечеру небо заволокло тучами, засверкала молния, загремел гром, и тёмное море принялось кидаться ледяными глыбами, которые ярко сверкали при красном свете молний. На кораблях убирали паруса, люди метались в страхе и трепете, а русалка спокойно плыла вдаль, сидя на ледяной горе и любуясь на огненные зигзаги молний, которые, прорезав небо, падали в мерцающее море.

Главная » Наружная канализация » Русалочка — Ганс Христиан Андерсен. Русалочка