Оружие стрельцов 16 века. Военная история

Легендарные московские стрельцы времён Ивана Грозного вошли в массовое сознание совсем не в том виде, в каком они существовали на самом деле. За ними прочно закрепился образ, созданный более чем на 100 лет позже их появления. Какие же годы можно считать официальной датой зарождения московских стрельцов и что собой представляло это войско?

Начало легенды

…И еще ново прибави к ним огненных стрелцов много, к ратному делу гораздо изученных и глав своих не щадящих, а в нужное время отцы и матереи, и жен, и детеи своих забывающи, и смерти не боящееся, ко всякому бою, аки к велице которои корысти или к медвянои чаще цареве, друг друга наперед течаху силно бияхуся, и складаху главы своя нелестно за веру христьянскую и за любовь к ним царскую…

Казанская история // ПСРЛ. Т. XIX . М., 2000.

Стб. 44–45.

Московские стрельцы… Когда слышишь эти слова, перед глазами невольно встаёт образ сурового бородатого мужика в длиннополом красном кафтане, сапогах с загнутыми носками и отороченном мехом суконном колпаке. В одной руке он держит тяжёлую пищаль, а в другой – бердыш, на боку у него - сабля, через плечо - берендейка. Этот классический, ставший хрестоматийным образ московского стрельца растиражирован художниками (Иванов, Рябинин, Лисснер, Суриков), кинорежиссёрами (достаточно вспомнить «стрельцов» из известной комедии Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию»), писателями (один А. Толстой и его «Пётр Первый» чего стоит!) и прочно вошёл в обыденное сознание.

Но мало кто знает, что этот такой привычный и узнаваемый стрелец – порождение второй половины XVII века, времён Алексея Михайловича Тишайшего и его сына Фёдора Алексеевича, войн за Украину с поляками и турками. Это его видели иностранные дипломаты, оставившие более или менее подробные описания и рисунки, по которым мы и знаем, как же выглядели московские стрельцы в то время. Но к тому времени история стрелецкого войска насчитывала уже больше, гораздо больше сотни лет, и за это время войско это сильно изменилось как внешне, так и внутренне.

А какими были стрельцы в «начале славных дел», в первые десятилетия своей истории, при «отце» стрелецкого войска Иване Грозном? Об этом известно, увы, намного меньше. К сожалению, не сохранилось ни одного рисунка, который бы описывал внешний вид московского стрельца середины XVI века – самые ранние их изображения датируются в лучшем случае концам XVI-началом XVII веков. Но, к счастью, остались описания, что дали иностранцы, видевшие их в то время. Чудом сохранились, пусть и в небольшом количестве, документы, сообщающие нам о том, какими же были эти воины. Наконец, об истории стрелецкого войска можно узнать из русских летописей и кратких записей в разрядных книгах. Одним словом, порывшись в старинных рукописях и документах, можно всё же сыскать необходимый минимум сведений для того, чтобы попытаться реконструировать внешний облик московского стрельца времён Ивана Грозного.

Русские пищальники во время осады Смоленска в 1513–1514 г.г. Миниатюра из 18-го тома Лицевого свода

Http://www.runivers.ru/

Итак, где, когда, при каких обстоятельствах появились легендарные стрельцы? Увы, архивы Стрелецкого приказа не пережили Смуту и «бунташный» XVII век – от них остались лишь жалкие обрывки. Если бы не пересказанный неизвестным русским книжником фрагмент царского указа о создании стрелецкого войска, то историки и по сей день искали бы ответ на этот вопрос. Вот этот отрывок:

«Того же лета учинил у себя царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии выборных стрелцов ис пищалей 3000 человек, а велел им жити в Воробьевой слободе, а головы у них учинил детей боярских: в первой статьи Гришу Желобова сына Пушешникова, а у него пищалников 500 человек да с ними головы у ста человек сын боярской, а в другой статьи Дьяк Ржевской, а у него пищалников 500 человек, а у всяких у ста человек сын боярской; в третьей статье Иван Семенов сын Черемисинов, а у него 500 человек, а у ста человек сын боярской в сотниках; в четвертой статья Васка Фуников сын Прончищев, а с ним 500 человек, а у ста человек сын боярской; в пятой статье Федор Иванов сын Дурасов, а с ним 500 человек, а у ста человек сын боярской; в шестой статье Яков Степанов сын Бундов, а у него 500 человек, а у ста человек сын боярской. Да и жалованье стрелцом велел давати по четыре рубли на год…».

Отрывок краткий, но весьма и весьма информативный. Прежде всего, из этой выписки чётко видна структура каждого стрелецкого приказа, возглавляемого головой из детей боярских: по 500 стрельцов в каждом, разделённых на сотни во главе с сотниками из детей же боярских. Наконец, пересказ даёт нам и сведения о размерах государева жалованья, которое на первых порах было положено стрельцам – 4 руб. в год. Скажем прямо – немного. В том же 1550 г. цены на четверть (4 пуда, 65 с половиной кг) ржи в ближней московской округе составляли 48 «московок», т.е. на 4 рубля (200 московок в рубле) можно было прикупить 66 с гаком пудов ржи (больше тонны в пересчёте на метрическую систему мер и весов). И это при том, что годовая норма расхода зерновых в те времена составляла примерно 24 четверти. Очевидно, что наш книжник не слишком интересовался проблемами логистики, опустив лишние, по его мнению, но любопытные для нас подробности стрелецкого жалованья (не только денежного, но хлебного, соляного и иного. Однако более подробно об этом будет сказано ниже).

Предтечи стрельцов

Однако ещё более любопытно в приведённом отрывке другое. Обращает на себя внимание эпитет «выборный», применённый по отношению к стрельцам. В. И. Даль, раскрывая содержание этого слова, писал в своём «Толковом словаре живого великорусского языка»: «Выборный , отборный, самый лучший, выбранный; избранный…». Выходит, что, во-первых, корпус стрелецкой пехоты изначально создавался как элитарный (своего рода гвардия) корпус, а если принять во внимание местоположение стрелецкой слободы – то, пожалуй, как царская лейб-гвардия, отборные телохранители. Затем, раз уж он «выборный» корпус, значит, его было из кого выбирать. Так из кого же выбирали первых стрельцов?

Для ответа на этот вопрос надо отмотать ленту времени на несколько десятилетий назад, во времена деда Ивана IV, тоже Ивана Васильевича и тоже Грозного. Когда именно появилось на вооружении московитов ручное огнестрельное оружие - в точности неизвестно. Однако, если верить послу Ивана III Георгу Перкамоте при дворе миланского герцога Джан Галеаццо Сфорца, в начале 80-х гг. XV в. некие немцы завезли первые «огнестрелы» в Московию, и русские быстро с ними освоились. Правда, на первых порах стрелки из ручниц-пищалей (пищальники) не получили большого распространения.

Тяжёлые гаковницы конца XV в. Гравюра из Zeugbuch Kaiser Maximilians I

Http://jaanmarss.planet.ee/

Маловероятно, что первые пищальники-стрелки из ручниц приняли боевое крещение во время знаменитого стояния на Угре - уж очень примитивным было тогда ручное огнестрельное оружие, да и сама кампания 1480 г. не располагала к его массовому применению. Лишь со времён Василия III они появляются на государевой службе и на полях сражений в «товарных количествах». Первое упоминание о них относится к 1508 году, когда во время очередной русско-литовской войны набранные с городов пищальники и посошные люди были отправлены в Дорогобуж, поближе к «линии фронта». К этому времени русские уже столкнулись с ручным огнестрельным оружием – в ходе русско-ливонской войны 1501–1503 гг. его использовали против русской конницы немецкие ландскнехты, нанятые Ливонской конфедерацией, а взятые в плен в ходе русско-литовской войны 1500–1503 гг. наёмные литовские «жолнеры»-стрелки из ручниц помогли в 1505 г. воеводе И. В. Хабару отстоять Нижний Новгород от казанцев и пришедших им на помощь ногайских татар.

В 1510 г. впервые сказано о «пищальниках казённых» (т.е., надо понимать, речь идёт о тех, что были «прибраны» на постоянную государеву службу. Имперский посол С. Герберштейн, оставивший любопытные записки о своём неоднократном пребывании в России времён Василия III, сообщал, что в бытность его в Москве у Василия III было «почти полторы тысячи пехотинцев из литовцев и всякого сброда»). Спустя два года, в 1512 г., псковские пищальники штурмуют Смоленск, а в 1518 г. пищальники псковские и новгородские осаждают Полоцк. Активно участвовали пищальники и в русско-литовской Стародубской войне 1534–1537 гг., и в казанских походах Василия III.

Ручницы конца XV в. и ландскнехты. Гравюра из Zeugbuch Kaiser Maximilians I

Http://jaanmarss.planet.ee/

Ещё один любопытный факт из того времени – в 1525 г. со слов московского посла при дворе римского папы Дмитрия Герасимова епископ Ночерский Павел Иовий записал, что московский великий князь завёл у себя «scloppettariorum equitum». Под ними, очевидно, надо понимать именно посаженных на-конь для большей подвижности пищальников (а то ведь Герберштейн писал, что «в сражениях они [московиты] никогда не употребляли пехоты и пушек, ибо всё, что они делают, нападают ли на врага, преследуют ли его или бегут от него, они совершают внезапно и быстро, и поэтому ни пехота, ни пушки не могут поспеть за ними…». Потерпев же обидное поражение под Оршей в 1514 г., когда московская конная рать была побита польско-литовской, имевшей все три рода войск, Василий III и его воеводы сделали, надо полагать, правильные выводы из этого). В пользу такой трактовки текста говорит, к примеру, такой факт – в сентябре 1545 г., снаряжаясь в свой первый поход на Казань, Иван IV прислал в Новгород грамоту, в которой повелел «нарядити» с новгородских посадов, пригородов с посадами, с рядов и с погостов 2000 пищальников, тысячу пеших да тысячу конных (любопытно, но в грамоте содержится и норма расхода боеприпасов – каждому пищальнику надлежало иметь с собой 12 фунтов свинца и столько же «зелья»-пороха).

От пищальников к стрельцам

Одним словом, к 1550 г. история русской пехоты, вооружённой огнестрельным оружием, насчитывала как минимум полстолетия. Был накоплен к тому времени определённый как положительный, так и отрицательный опыт применения пищалей на полях сражений, отработаны и первые тактические приёмы (судя по тем отрывочным свидетельствам летописей и разрядных книг, при Василии III пищальников предпочитали использовать преимущественно при осадах крепостей, а в поле они сражались на заранее оборудованных в фортификационном плане позициях). И всё было бы хорошо, но «казённых» пищальников было немного, да и качество их было сомнительно – сброд он и есть сброд. И набираемые с посадов по разнарядке в случае войны (по принципу – «на охоту ехать – собак кормить») пищальники тоже не внушали особого доверия. «Наряжание» нередко сопровождалось злоупотреблениями, да и зачастую в пищальники шли всякие гулящие люди и казаки (всё тот же сброд), отсюда и проблемы с боеспособностью, дисциплиной и лояльностью.

Так, в 1530 году, во время очередной осады Казани посоха и пищальники во время сильной бури, ливня и грозы «пометали» и разбежались, и брошенный ими «наряд» был взят казанцами. В 1546 году новгородские пищальники, недовольные непорядками и злоупотреблениями, допущенными во время упомянутого выше набора, учинили в лагере под Коломной потасовку, переросшую в «бой велик», с государевыми дворянами. Подобные случаи повторялись и позже. Одним словом, службу пищальников нужно было упорядочить.

Русские пищальники во время осады Казани в 1524 г. Миниатюра из 18-го тома Лицевого свода

Http://www.runivers.ru/

Последней каплей, переполнившей чашу терпения царя, стал второй, и снова неудачный, поход на непокорную Казань зимой 1549–1550 г. Подступив к городу 12 февраля 1550 года, Иван и его воеводы, простояв под стенами Казани 11 дней, были вынуждены снять осаду, «ино пришло в то время аерное нестроение, ветры сильные, и дожди великие, и мокрота немерная», почему, по словам летописца, «из пушек и изс пищалеи стреляти не мочно и к городу приступати не возможно за мокротою».

Вернувшись в Москву 23 марта 1550 года, Иван и его советники приступили к серьёзным преобразованиям в военной сфере. В июле 1550 году «приговорил царь государь с митрополитом и с всеми боляры» в походах быть без мест, установив одновременно и порядок местнических счетов между полковыми воеводами, в октябре того же года царь и бояре приговорил учинить в ближней московской округе (в радиусе 60–70 верст от города) «помещиков детей боярских лутчих слуг 1000 человек» (и снова мы видим, что речь идёт о «выборе», о своего рода лейб-гвардии царя, только на этот раз из служилых людей «по отечеству»). И похоже, что учреждение корпуса «выборной» стрелецкой пехоты (с длинной летописной цитаты об этом событии мы и начали эту статью) как связанное с этими двумя важными мероприятиями произошло, скорее всего, между июлем и сентябрём 1550 года.

Продолжение следует

О времени появления стрелецкого войска в исторической литературе существуют различные мнения. Это объясняется тем, что документальные источники, свидетельствующие об учреждении стрелецкого войска, не сохранились, а может быть, их и не было. Поэтому некоторые исследователи ограничиваются лишь упоминанием середины XVI в. или царствования Ивана Грозного. Большинство дореволюционных историков утверждало, что стрельцы появились в 1550 г., часть историков относила время возникновения их к XV -- началу XVI вв., считая стрельцами пищальников. Отождествляя стрельцов с пищальниками, они таким образом снимали вопрос об учреждении стрелецкого войска.

Советские историки присоединились к мнению большинства дореволюционных авторов, считавших, что стрельцы появились на Руси в 1550 г.

Внимательное изучение источников дает возможность уточнить этот вопрос.

16 января 1547 г. Иван Грозный был венчан на царство. Отмечая в связи с этим положение ратных людей при новом царе, летописец указывает: «... и еще ново прибави к ним огненных стрельцов много, к ратному делу гораздо изученных и глав своих не щадящих, а в нужное время отцы и матерей, и жен, и детей своих забывающи, и смерти не бояшеся...».

Сообщение летописца дает право утверждать, что стрелецкое войско было учреждено при Иване Грозном. Отмечая появление стрельцов в связи с воцарением Ивана Грозного, летописец, по-видимому, зарегистрировал факт, имевший место еще до восшествия Ивана Грозного на престол, т. е. до 1547 г. Другие источники подтверждают это предположение.

К. Маркс указывает в «Хронологических выписках» по истории России, что в 1545 г. Иван IV учредил постоянную личную охрану (Leibwache), которую назвал стрельцами, так как она была вооружена пищалями, т. е. огнестрельным оружием вместо луков и колчанов. Часть этой охраны в качестве основного ядра он отослал в войска.

Указание К. Маркса подтверждается и некоторыми русскими источниками.

В июне 1546 г. на Казанское ханство был посажен сторонник московского правительства касимовский царь Шах-Али, посланный из Москвы 7 апреля того же года. «Сказание о зачатии царства Казанского» сообщает по этому поводу, что Шах-Али отправился в Казань в сопровождении

Трехтысячного отряда татар и не взял с собой «ни огненных стрельцов», ни «наряда» (артиллерии).

Шах-Али пробыл в Казани около месяца и был изгнан прежним правителем Казанского ханства -- ханом Сафа-I преем. Источники указывают, что на другой год после изгнания Шаха-Али Иван Грозный послал на Казань своих воевод Семена Микулинского и Василия Оболенского Серебряного с многочисленной ратью, в составе которой упоминаются и «огненные стрельцы». Таким образом, стрельцы принимали участие в боевых действиях русского войска в 1546--1547 гг. и, следовательно, появились ранее этого времени.

В 1550 г. были образованы «выборные» стрелецкие отряды. «Русский хронограф» довольно подробно рассказывает о появлении этих стрельцов. Под 7058 г. читаем: «...учинил у себя царь... выборных стрельцов и с пищалей 3000 человек, а велел им жити в Воробьевской слободе, а головы у них учинил детей боярских...» Всего было создано шесть «статей» (отрядов) выборных стрельцов по 500 человек в каждой. «Статьи» делились на сотни, во главе которых стояли сотники из детей боярских, и, вероятно, на десятки. Стрельцы получали жалование по 4 рубля в год.

Создание выборных стрельцов являлось частью крупной военной реформы Ивана Грозного и было тесно связано с учреждением «избранной тысячи» в том же 1550 г. (см. ниже). «Тысяча» представляла собой отряд выборной конницы, выборные стрельцы составляли трехтысячный отряд избранной пехоты. И те и другие являлись личной вооруженной охраной царя. Выборные конные и пешие отряды, созданные Иваном Грозным, были предшественниками русской гвардии.

Выборные стрельцы отличались от поместного ополчения прежде всего тем, что жили в особой слободе и обеспечивались постоянным денежным жалованием. Стрелецкое войско по своему устройству приближалось к регулярному войску.

Социальное положение стрельцов было иным, чем поместной конницы из дворян и детей боярских; стрельцы набирались из народа, преимущественно из тяглого посадского населения.

Структура стрелецкого войска напоминала существующую организацию русского войска (сотенное деление), но это войско имело и свои особенности (сведение сотен в пятисотенные отряды -- статьи). Стрелецкие «статьи», позднее приказы (приборы), существовали до второй половины XVII в. Во второй половине XVII в. они начали постепенно заменяться общевойсковыми полками, а сотни ротами и вскоре утратили свое своеобразие.

Первое крупное боевое крещение стрельцы получили при осаде и взятии Казани в 1552 г. Летописные источники довольно подробно рассказывают о действиях стрелецкого войска в этом походе.

На штурм Казани были посланы ертаульный, передовой и большой полки. Впереди полков в наступление шли пешие стрельцы и казаки со своими головами, атаманами и сотниками.

Завязалась перестрелка, в которой участвовали и стрельцы. Когда конные татары сделали вылазку против пеших стрельцов, царь указал воеводам ертаульного полка «пособить» стрельцам. По приказу воеводы стрельцы «закопались во рвы» на берегу Булака и не давали татарам делать вылазки из города.

Второму воеводе большого полка М. И. Воротынскому было велено всем полком сойти с коней и в пешем строю катить туры под Казань.

Воротынский «наперед велел итти к городу» стрельцам во главе с головами, затем казакам с атаманами, боярским людям с головами и туры катить на указанное место, «а сам з детми боярскыми поиде пешь за ними». Пока устанавливались туры («за 50 сажен от города»), стрельцы, казаки и боярские люди обстреливали город из пищалей и луков. Когда туры были установлены, все люди были отведены к ним. «И перед турами веляше стрелцом и казаком против города закопатися во рвы». Бой продолжался всю ночь.

В субботу, 27 августа, воеводе М. Я. Морозову было приказано прикатить к турам «наряд большой». Начался артиллерийский обстрел города. Стрельцы, находившиеся в окопах перед турами, активно помогали артиллерии, «не даваше на стенах людем быти и из ворот вылазити».

В понедельник было решено поставить туры по берегу р. Казанки. Воеводы послали вперед стрельцов под командованием Ивана Ершова и атаманов с казаками, которые закопались во рвах. На обстрел из города стрельцы отвечали из пищалей, а казаки из луков. Тем временем воеводы поставили туры в назначенное место. То же самое было и при установке тур с Арского поля; вылазки казанцев отражали стрельцы, боярские люди и мордва.

Для усиления обстрела города около тур соорудили 12-метровую башню, на которую подняли орудия. Активную помощь артиллерии оказывали стрельцы, день и ночь обстреливавшие городские стены и улицы из ручных пищалей.

По царскому указу первыми на приступ города пошли стрельцы, казаки и боярские люди. Они должны были выдержать основной удар осажденных и захватить городские стены. Атакующим помогали воеводы с детьми боярскими из полков. Стрельцы и другие пешие воины засыпали ров хворостом и землей и двинулись на городские стены. «И тако, -- добавляет летописец, --скоро взыдоша на стену великою силою, и поставиша ту щиты и бишася на стене день и нощь до взятья града» .

Источники показывают, что решающей силой при взятии Казани были стрельцы, казаки и боярские люди (холопы), т. е. пешие воины. Стрельцы приняли активное участие и в Ливонской войне. Осада и захват всех ливонских городов и замков происходили при участии стрельцов. Осада Полоцка достаточно хорошо показала роль и значение стрелецкого войска в составе вооруженных сил Русского государства XVI в.

• 31 января 1563 г. русское войско подошло к Полоцку. В тот же день Иван Грозный приказал своему полку установить обоз («кошу») и поставил перед полком, близ города, стрельцов, которые и охраняли царский полк весь день. Полочане открыли орудийный обстрел русских полков. Расположившиеся на берегу р. Двины и на острове пушкари и стрельцы сбили с острова вражеских пушкарей и многих людей в остроге убили. На другой день царь послал на остров еще два прибора (отряда) стрельцов с головами; стрельцам было велено закопаться и начать обстрел посада.
• 4 и 5 февраля началась расстановка тур и наряда, охрану которых от возможных вылазок противника несли стрельцы, казаки и люди боярские. Тогда же стрельцы прибора головы Ивана Голохвастова зажгли башню острога со стороны Двины и через башню проникли в острог. Однако царь приказал вывести стрельцов обратно, «что не умысля пошли» к острогу, так как туры для осады не везде еще были поставлены. В смелой вылазке стрельцы потеряли убитыми 15 человек.

Противник пытался было путем переговоров приостановить осаду, но осада продолжалась. Туры были расставлены, к обстрелу легких и средних пушек присоединился прибывший стенобитный наряд; под турами засели стрельцы. 9 февраля полоцкий воевода приказал зажечь в нескольких местах острог, а посадских людей из острога загнать в город. Стрельцы, казаки и боярские люди ворвались в острог, завязался рукопашный бой. На помощь стрельцам было прислано подкрепление из царского полка. После взятия острога вокруг города расставили туры, а за ними большие и верховые пушки и начали круглосуточный обстрел города. Расстановку туров и охрану их несли стрельцы и боярские люди. В ночь на 15 февраля стрельцы подожгли городскую стену. Полкам было приказано готовиться к штурму, но на рассвете 15 февраля Полоцк сдался.

Успех осады города был результатом активных действий артиллерии и стрельцов, которых насчитывалось под Полоцком до 12 тыс. Здесь, так же как и под Казанью, тяжесть осады крепости легла на пеших воинов, центральное место среди которых занимали «огненные» стрельцы.

Проследив бегло участие стрельцов в осаде и взятии Казани и Полоцка, сделаем некоторые общие выводы.

Отсутствие постоянной пехоты в русском войске чувствовалось давно. Длительная и безуспешная борьба с Казанью в течение всей первой половины XVI в. явилась отчасти следствием того, что в русском войске не было постоянных отрядов пеших воинов.

Правительство посылало под Казань спешенную конницу, но она не могла заменить постоянной пехоты, тем более, что дворянская конница считала ниже своего достоинства нести ратную службу в пешем строю. Не могли заменить постоянную пехоту ни пищальники, временно созываемые для ратной службы, ни казаки, вооруженные преимущественно луками.

Стрельцы были зародышем того постоянного войска, которому придавал большое значение Ф. Энгельс.

Энгельс писал, что для укрепления и усиления централизованной королевской власти на Западе (а следовательно и царской власти в России) необходимо было постоянное войско.

Важно при этом отметить тот факт, что стрельцы были вооружены пищалями. Для русского войска, дворянская конница которого имела на вооружении луки и холодное оружие, появление отрядов с огнестрельным оружием имело огромное значение. Поголовное вооружение стрельцов огнестрельным оружием ставило их выше пехоты западных государств, где часть пехотинцев (пикинеры) имела только холодное оружие.

Стрельцы хорошо владели огнестрельным оружием. Уже под Казанью, по свидетельству летописцев, «стрельцы тацы бяху искусни и научени ратному делу и пищалному стре-ляню, яко и малые птицы на полете убиваху из ручных пищалей и из луков».

Наконец, неоднократные указания летописей свидетельствуют о том, что стрельцы умели применяться к местности и использовать искусственные укрытия, а это было возможно только в результате обученности стрельцов военному делу.

Таким образом, отождествлять стрельцов с пищальни-ками нельзя. Пищалышков можно назвать предшественниками стрельцов, но и то лишь в отношении характера службы (рода войска) и вооружения. И те и другие (пищальники по преимуществу) были пешими воинами, и те и другие имели огнестрельное оружие. На этом преемственность и кончается. Стрелецкое войско, являвшееся постоянным, по своей организации и боеспособности стояло несравненно выше отрядов временно созываемых пищаль-ников -- ополченцев. Поэтому пищальники могли и после образования стрелецкого войска не исчезнуть, а остаться частью посошной рати, хотя источники, преимущественно иностранные, этим именем иногда называют стрельцов.

Стрельцы

После образования в XV-XVI веках Русского централизованного государства так стали именовать представителей первых регулярных войск. В 1550 году на смену пищальникам-ополченцам пришло стрелецкое войско , первоначально состоявшее из 3 тысяч человек. Стрельцов разделили на 6 «статей» (приказов), по 500 человек в каждой. Командовали стрелецкими «статьями» головы из детей боярских : Григорий Желобов сын Пушешников, Матвей (Дьяк) Иванов сын Ржевский, Иван Семенов сын Черемесинов , Василий Фуников сын Прончищев, Федор Иванов сын Дурасов и Яков Степанов сын Бундов. Детьми боярскими были и сотники стрелецких «статей». Расквартировали стрельцов в пригородной Воробьевской слободе . Жалованье им определили по 4 рубля в год, стрелецкие головы и сотники получили поместные оклады. Стрельцы составили постоянный московский гарнизон . Формирование стрелецкого войска началось в 1540-е годы при Иване IV Грозном . В 1550 году царь Иван IV повелел учредить в Москве

«В лето 7058 учинил у себя Царь и Великий князь Иван Васильевич выборных стрельцов с пищалей три тысячи человек и велел им жити в Воробьевской слободе, а головы у них учинил детей боярских; <…> Да и жалования стрельцам велел давати по четыре рубля на год»….

Этим указом было положено начало особому соединению царской рати - московскому стрелецкому войску. Боевое крещение московские стрельцы приняли во время осады и штурма Казани в 1552 году и в дальнейшем являлись непременными участниками всех основных военных кампаний . В мирное время стрельцы московские и городовые несли гарнизонную службу , выполняя в городах функции полиции и пожарных .

К началу XVII века оценочная численность стрелецкого войска составила до 20 000, из них до 10 000 московских . В 1632 году общая численность стрельцов составляла 33 775 человек, а к началу 1680-х годов увеличилась до 55 тысяч. При этом стрелецкие ряды пополнялись, прежде всего, за счёт прибавления стрельцов московских, которых в 1678 году насчитывалось 26 полков общей численностью 22 504 человека . Помимо московских в Русском государстве насчитывалось 48 стрелецких пехотных полков.

Набор в стрелецкое войско традиционно производился из «гулящих» людей: «не тяглых, и не пашенных, и не крепостных», «молодых и резвых и из самопалов стрелять гораздых».

С течением времени регулярным источником пополнения стрелецкого войска стали подросшие сыновья и другие родственники приборных людей. Постепенно служба в стрельцах превратилась в наследственную повинность, которую можно было, сложив с себя, передать кому-либо из близких. «И бывают в стрелцах вечно, - записал Котошихин, - и по них дети и внучата, и племянники, стрелецкие ж дети, бывают вечно ж». Вскоре после учреждения 6 московских стрелецких приказов был осуществлен «прибор» стрельцов и в других городах. Как предположил П. П. Епифанов, в данном случае на постоянную службу переводили «старых, „гораздых“ стрелять из ружей, пищальников». Уже в ноябре 1555 г., во время русско-шведской войны 1554-1557 гг. в походе к Выборгу должны были принять участие не только сводный приказ московских стрельцов Т. Тетерина, но и стрелецкие отряды из «Белые, с Опочек, с Лук с Великих, с Пупович, с Себежа, с Заволочья, с Торопца, с Велижа». Всем им по распоряжению московских властей выдать «по полтине денег человеку, для <…> неметцкие службы». При поступлении на службу, стрельцы, как и другие «приборные» люди, представляли поручителей, в присутствии послухов заверявших власти в должном исполнении каждым воином своих обязанностей. В науке существует две полярные точки зрения на организацию поручительства. И. Д. Беляев полагал, что новоприборных служилых людей принимали в службу по круговой поруке всех слобожан. Возражая ему, И. Н. Миклашевский утверждал, что при наборе новых стрельцов достаточно было поручительства 6-7 старых стрельцов, так как интересами службы могли быть связаны лишь отдельные лица. Сохранившиеся поручные записи позволяют говорить о существовании обеих форм. Хорошо известны случаи, когда при образовании новых гарнизонов действовала круговая порука. В 1593 г. в сибирском городе Таборах стрелецкий десяток Т. Евстихеева ручался сотнику К. Шакурову «промеж себя друг на друга, в верной службе в новом городе Таборах». В XVII в. в таких случаях стрельцов-сведенцев делили на две половины, после чего каждая ручалась за другую половину. Так обстояло дело в 1650 г. при формировании стрелецкого гарнизона в новопостроенном г. Цареве-Алексееве. К одной половине были отнесены стрельцы, переведенные из Ельца и Лебедяни, к другой - из Оскола, Михайлова, Ливен, Черни и Ростова. В то же время в других городах правительство разрешало «прибирать» стрельцов за порукой старослужащих воинов. «Поручные записи» требовали при зачислении на стрелецкую службу власти Соловецкого монастыря. В этом случае необходимым условием являлось поручительство всей содержавшейся монастырем стрелецкой сотни.

Для управления стрелецким войском в середине 1550-х годов была образована Стрелецкая изба , позднее переименованная в Стрелецкий приказ . Необходимые для содержания стрельцов денежные средства и продовольствие поступали в распоряжение Стрелецкого приказа из различных ведомств, в управлении которых находилось тяглое население городов и черносошное крестьянство. На этих категориях жителей Московского государства лежала вся тяжесть казенных повинностей, в том числе обязанность по уплате специального налога - «пищальных денег », а также сбор «стрелецкого хлеба». В 1679 году для большинства городских жителей и черных крестьян северных и северо-восточных уездов прежние подати были заменены единым налогом - «стрелецкими деньгами».

В последние десятилетия XVII века московские стрельцы стали активными участниками политических процессов, протекавших в государстве и стране, и не раз с оружием в руках противостояли действиям правительства (восстание 1682 года , бунт 1698 года). Это, в конечном счёте, и определило решение Петра I о ликвидации стрелецкого войска. Правительство Петра I приступило к реформированию вооружённых сил России. Восемь московских стрелецких полков были передислоцированы из столичного гарнизона , на «вечное житье», в украинные (пограничные) города Белгород , Севск , Киев и другие. Царём было принято решение о расформировании стрелецкого войска как рода оружия . Но после поражения русской армии под Нарвой (1700 год) расформирование полков стрельцов было приостановлено, и наиболее боеспособные полки стрельцов участвовали в Северной войне и Прутском походе (1711 год) Армии России . При создании гарнизонных войск произошло упразднение городовых стрельцов и казаков . Процесс ликвидации рода оружия завершился в 1720-е годах, хотя в качестве службы («служилых людей старых служб») городовые стрельцы и казаки сохранились в ряде городов России почти до конца XVIII века.

Вооружение

На вооружении стрелецкого войска были пищали , бердыши , полупики , клинковое оружие - сабли и шпаги , которое носили на поясной портупее . Для стрельбы из пищали стрельцы использовали необходимое снаряжение : перевязь («берендейку») с привешенными к ней пенальчиками с пороховыми зарядами, сумку для пуль, сумку для фитиля, рог с порохом для натруски пороха на зарядную полку пищали. К концу 1670-х годов, в качестве дополнительного оружия и для составления заграждений («рогаток») иногда применялись длинные пики . Также использовались ручные гранаты : например, в описи Стрелецкого приказа 1678 года упоминаются 267 ядер гранатных ручных нарядных весом по одной и по две и по три гривенки, семь ядр нарядных же гранатных, 92 ядра тощих весом по пяти гривенок .

Кроме оружия, стрельцы получали из казны свинец и порох (в военное время 1-2 фунта на человека). Перед выступлением в поход или служебную «посылку» стрельцам и городовым казакам выдавалось необходимое количество пороха и свинца. В воеводских наказах содержалось строгое требование о выдаче боеприпасов «при головах и при сотниках, и при атаманах», призванных следить, чтобы стрельцы и казаки «без дела зелья и свинцу не теряли», а по возвращении «будет стрелбы не будет», воеводы должны были порох и свинец «у стрелцов и у казаков имати в государеву казну».

Во второй половине XVII века знаменосцы и музыканты-сиповщики имели на вооружении только сабли. Пятидесятники и сотники были вооружены только саблями и протазанами . Старшим командирам (головам, полуголовам и сотникам) кроме сабель полагались трости .

Защитное снаряжение рядовыми стрельцами, за редким исключением, не применялось. Исключением является упоминание Ф. Тьеполо, побывавшего в Москве в 1560 году, об ограниченном применении русской пехотой шлемов . Сохранились сведения о смотре на Девичьем поле 1664 года, когда в стрелецком полку А. С. Матвеева двое знаменщиков были в кирасах и один - в латах . На некоторых рисунках «Книги в лицах об избрании Михаила Фёдоровича на царство» 1676 года стрельцы изображены в шлемах, схожих с кабассетами , однако в документах они не упоминаются . Подобные шлемы, в виде каски с полями, были удобны для пехоты - не мешали при стрельбе и, вместе с тем, обеспечивали достаточную защиту .

К XVII веку относится первое законодательное определение вооружения стрельцов. 14 декабря 1659 года в частях, действовавших на территории Украины , были произведены изменения вооружения. В драгунских и солдатских полках вводились бердыши, а у стрельцов пики. Царский указ гласил: «… в салдацских и драгунских во всех полкех у салдатов и драгунов и в стрелецких приказех у стрельцов велел учинить по пике короткой, с копейцы на обеих концах, вместо бердышей, и пики долгие в салдацких полкех и в стрелецких приказех учинить же по рассмотрению; а у остальных салдатех и у стрельцов велел быть шпагам . А бердышей велел учинить в полкех драгунских и салдатских вместо шпаг во всяком полку у 300 человек, а достальным по прежнему в шпагах быть. А в стрелецких приказех бердышей учинить у 200 человек, а достальным быть в шпагах попрежнему.»

На вооружении стрельцов были гладкоствольные фитильные, а позднее - кремнёвые пищали. Что интересно, в 1638 году вяземским стрельцам были выданы фитильные мушкеты, на что те заявили, что «они из таких мушкетов с жаграми стрелять не умеют, и таких мушкетов преж сево у них з жаграми не бывало, а были де у них и ныне есть пищали старые с замки» . В то же время фитильное оружие сохранялось и, вероятно, преобладало до 1670-х годов. Огнестрельное оружие было как отечественного производства, так и импортное. Винтовальными пищалями , собственное производство которых началось к середине XVII века, поначалу стали снабжать стрелецких голов и полуголов, а с 1670-х годов - и рядовых стрельцов. В частности, в 1671 году стрелецкому полку Ивана Полтеева было выдано 24; в 1675 отправлявшимся в Астрахань стрельцам - 489 винтовок. В 1702 году у тюменских стрельцов винтовки составляли 7 %.

К концу XVII века некоторые городовые стрельцы небольших, далёких от границ городов приобретают чисто полицейские функции, в связи с чем лишь немногие из них оставались вооружены пищалями, а остальные - бердышами. Кроме того, на вооружении городовых стрельцов упоминается такое оружие, как копья , рогатины , луки и самострелы .

Форма

Стрелецкие полки имели единообразную и обязательную для всех парадную форму («цветное платье»), состоявшую из верхнего кафтана , шапки с меховым околышем , штанов и сапог , цвет которых (кроме штанов) регламентировался согласно принадлежности к определённому полку.

Можно отметить общее в оружии и одежде всех стрельцов:

• все стрельцы носили перчатки с крагами коричневой кожи;
• в походе дуло пищали или мушкета закрывалось коротким кожаным чехлом;
• бердыш носился за спиной через любое плечо;
• поверх поясного ремня, к которому крепилась сабля, надевался кушак ;
• на походном кафтане не было петлиц;
• внешним отличием старших офицеров («начальных людей ») были шитое жемчугом изображение короны на шапке и посох (трость), а также горностаевый подбой верхнего кафтана и опушка шапки (указывало на высокородное княжеское происхождение).

Парадная форма надевалась только в особые дни - во время главных церковных праздников и при проведении торжественных мероприятий.

Для выполнения повседневных обязанностей и в военных походах использовалось «носильное платье», имевшее тот же покрой, что и парадная форма, но сделанная из более дешевого сукна серого, чёрного или коричневого цвета.

Выдача казенного сукна московским стрельцам на пошив повседневных кафтанов производилась ежегодно, в то время как городовым стрельцам раз в 3-4 года. Дорогие цветные сукна, предназначенные для пошива парадной формы, выдавались нерегулярно, только по особо торжественным случаям (в честь одержанных побед, в связи с рождением царских наследников и т. д.) и являлась дополнительной формой поощрения за службу. Доподлинно известны цвета полков расквартированных в Москве только второй половины XVII века

Цвета парадной формы по полкам в 1674 году (по Пальмквисту):

Знамёна и форма стрелецких полков. «Заметки о России, сделанные Эриком Пальмквистом в 1674 году»

Существует также версия (см. «Цейхгауз» № 1), что упомянутые в этом перечне (составленном на основании рисунка современника) малиновые петлицы в действительности были золотыми, а чёрные - серебряными.

Стрельцы Московских Стрелецких полков Лутохина и Ивана Полтева



Стрельцы Московских Стрелецких полков: Колобова, Александрова, Головлинского и Бухвостова



Стрельцы Московских Стрелецких полков: Тимофея Полтева, Петра Лопухина, Якова и Фёдора Лопухина



Стрельцы Московских Стрелецких полков: Лаговскина, Воронцова и Нараманского



Знаменщик и стрелец Московского Стрелецкого Левшина полка



Начальные люди или офицеры Московских Стрелецких полков

Стрелецкие знамёна

Знамёна Московских Стрелецких полков, 1674 год

Прапоры

В конце XVII века появляются прапоры стрелецких начальников.

Стрелецкие прапоры строились по образцу боярских , в центре изображали Спасителя и Богородицу , лики Святых угодников, Архангелов и ангелов . Прапоры полковников, полуполковников, майоров и квартирмейстеров с двумя откосами, прапоры капитанские - с одним откосом.

Стрелецкие полки

Поселяемый в слободе стрелец должен был построить дом с огородом и необходимыми постройками. Для этого на «дворовую селитьбу» ему выдавалась сумма денег, которая в XVI веке составляла 1 рубль, в первой половине XVII - 2 рубля, а с 1630-х годов - 5 рублей. При переводе на новое место службы имение можно было продать. После смерти стрельца имение сохранялось за его семьёй и передавалось по наследству вместе со службой кому-нибудь из родственников.

На случай осадного времени жителям стрелецких слобод, находившихся вне городских укреплений, отводились осадные дворы в крепости или остроге.

В мирное время стрельцы также выполняли функции полиции и пожарных . По словам Григория Котошихина : «А как бывает на Москве пожарное время, и они стрелцы повинни ходить все на пожар, для отниманья, с топорами, и с ведрами, и с трубами медными водопускными, и з баграми, которыми ломают избы. А после пожару бывает им смотр, чтоб кто чего пожарных животов захватя не унес; а кого на смотре не объявитца, бывает им жестокое наказание батоги .» Они охраняли крепость и острог (стояли на караулах по стенам, башням, у городских и острожных ворот), правительственные учреждения (съезжую избу, таможню, "наряд", "зелейную" (пороховую) казну и т.п.). В обороне городов им отводилась главная роль. Неслучайно в 1617 г. новый углицкий воевода П. Дашков, обнаруживший во вверенном ему городе, из ранее находившихся там приборных людей 6 пушкарей, написал в направленном в Москву донесении следующую характерную фразу: "а во всех твоих государевых городех без стрелцов <…> осада крепка не живет".

Стрельцов посылали в качестве стражников в уезды за нетчиками, на селитряные промыслы; для сопровождения послов, различных припасов, денежной казны, преступников; их привлекали к исполнению судебных приговоров. Во время войны городовые стрельцы целыми приказами или сотнями назначались в разные полки войска.

Стрелецкие войска были достаточно мобильны, поэтому их часто перебрасывали для усиления того или иного участка границы. Так, в XVII в. в летнее время на южную «украину» перебрасывалось большое число стрельцов из Москвы и пограничных северо-западных русских городов: Великого Новгорода, Пскова, Вязьмы, Торопца, Острова, Гдова, Ладоги, Изборска, Опочки, Старой Руссы, Заволочья. Эти части призваны были усилить оборону рубежей, подвергавшихся татарским и ногайским нападениям. В 1630 г. в поход на Дон были направлены стрельцы и казаки из состава гарнизонов южнорусских крепостей. Всего 1960 человек. Из некоторых городов взяли более половины имевшихся там приборных людей. Так, Воронеж, где находилось 182 стрельца и 310 казаков, выставил в армию 100 стрельцов и 180 казаков. В том же году 30 тульских и михайловских стрельцов и казаков были отправлены в Мещовск, 50 дедиловских и лебедянских - в Масальск. Иногда стрельцы из пограничных городов, наиболее опытные в военном деле, направлялись на «годовую» службу в другую, менее защищенную пограничную крепость. В этом случае их старались заменить в своем городе служилыми людьми, переброшенными из более спокойных в военном отношении уездов. Так, и 1629, и в 1638 гг. в Терках несли годовую службу 500 астраханских пеших стрельцов, а в Астрахани несли службу: в 1629 г. - 500 стрельцов-«годовальщиков» из Казани, а 1638 г. - 1325 «казанских и пригородных, и нижегородских стрельцов». в 1638 г. В Одоев перебросили 300 вяземских стрельцов (из 500 числившихся в этом городе), 200 стрельцов из Опочки (из 300); в Крапивне стояло 500 псковских стрельцов (из 1300) и т. п. Тогда же на юг к Веневу, были переброшены 500 новгородских стрельцов (50 % общего числа). В Понизовых городах отправка стрельцов в порубежные крепости стала обычным делом.

Тактика

Поначалу стрельцы во время походов и битв распределялись по полкам поместного войска . В середине XVII века они получили самостоятельность. Во время сражений в их задачи входила стрельба по противнику, как правило из-за полевых укреплений - гуляй-городов и других заграждений, «во рву», «в закопех»; или же под прикрытием поместной конницы. Наличие заграждений защищало от вражеской конницы и давало преимущество при обороне от вражеской пехоты.

В то время стрелецкие части ещё не могли маневрировать на поле боя. Главной ударной силой оставалась дворянская конница, чьи действия прикрывали стрельцы, не менявшие своей позиции, фланги или тыл которой, как правило, опирались на обоз или на острожки, устройство которых было усвоено русскими воинами из опыта нидерландских и шведских военных инженеров. Отсутствием подобного прикрытия объясняется поражение войска Ф. И. Шереметева под Суздалем осенью 1609 года. Неудачное расположение пехотных частей под с. Клушино предопределило гибель армии Д. И. Шуйского в сражении 24 июня 1610 года. Однако, как показывает исход битвы под Бронницами летом 1614 года, в столкновениях с хорошо обученными иностранными наемниками, острожки не всегда выручали русских воинов.

Конные стрельцы

Среди элитных московских «стремянных» и провинциальных «городовых» стрельцов конные подразделения встречались часто, однако кавалерией их назвать трудно - это была лишь посаженная на коней пехота (драгуны). Кроме ружей, конные стрельцы даже в середине XVII века имели на вооружении луки со стрелами. Однако, в некоторых южных городах, как показывают сохранившиеся «росписи» и «сметы» русского войска второй трети XVII века, наряду с пешими находились и конные стрельцы.

Конную службу несли московские «стремянные» стрельцы, стрельцы в Осколе (в 1638 г. помимо 70 пеших здесь было 100 конных стрельцов), Епифани (в 1637 г. в городе находилось 37 конных и 70 пеших стрельцов) и так называемых «Понизовых городах» - Астрахани (в 1635 г. там было 573 конных стрельца; в 1638 г. «по окладу» - 1000, в наличии - 772 человека), Терках (по списку - 500 конных стрельцов, в наличии - 347), Казани, Черном Яре, Царицыне, Самаре, Уфе (по 100 конных стрельцов), Саратове (150 конных стрельцов). Несущие конную службу стрельцы получали казенных лошадей или деньги на их покупку.

Патриаршьи стрельцы

Особняком стояли «патриаршьи» стрельцы, составлявшие в XVII веке вместе с «огненниками », патриаршьими «детьми боярскими » и патриаршьими

Стрельцы заслуженно считали себя военной элитой России. Они героически сражались с неприятелем, обживали новые земли, но также стрельцы, недовольные своим положением, подрывали устои русской государственности.

Как все начиналось

В 1546 году новгородские пищальники пришли к Ивану Грозному с челобитной, однако их жалобы царем выслушаны не были. Обиженные просители устроили бунт, который вылился в массовые столкновения с дворянами, где были и раненые, и убитые. Но дальше – больше: собравшегося ехать в Коломну царя бунтари не пустили, заставив государя добираться объездной дорогой.

Это событие разгневало царя, что имело свои последствия. В 1550 году Иван Грозный издает указ о создании постоянного стрелецкого войска, которое пришло на смену опальным пищальникам.

Первых стрельцов набирали «по прибору» (по найму), и состав их пополнялся в основном из бывших пищальников, приспособленных к военной службе. Поначалу количество стрелецкого войска было небольшим – 3000 человек, разделенных на 6 приказов. Туда большей частью входило свободное посадское или сельское население, а вот командовали приказами выходцы из бояр.

Несмотря на то, что в стрельцы нанимались преимущественно люди бедного сословия, попасть туда было не так просто. Людей брали по доброй воле, но главное - умевших стрелять. Однако позднее стали требовать поручительства. Достаточно было нескольких человек из бывалых стрельцов, своим поручительством отвечавших за побег новобранца со службы или утерю им оружия. Предельный возраст для вновь нанимаемых был не выше 50-ти лет – это немало, учитывая небольшую среднюю продолжительность жизни в то время. Служба была пожизненной, однако она могла передаваться и по наследству.

Быт

Квартировались стрельцы в слободах, получая там усадебное место. Им предписывалось разбить огород и сад, а также построить дом. Государство обеспечивало поселенцев «дворовой селитьбой» – денежной помощью в размере 1-го рубля: неплохое финансовое подспорье, учитывая, что дом по расценкам XVI столетия стоил 3 рубля. После гибели или смерти стрельца двор сохранялся за его семьей.

В отдаленных слободах жили очень просто. Улицы были в основном немощеные, а курные (без печной трубы) избы покрыты берестой или соломой, как таковых окон не было, тем более обтянутых слюдой – в основном это маленькие прорези в бревенчатой стене с промасленным холстом. В случае неприятельского набега осадное положение слободчане пересиживали за стенами ближайшей крепости или острога.
Между военной службой стрельцы занимались разными промыслами – столярным, кузнечным, колесным или извозом. Работали только под заказ. Ассортимент «стрелецких» изделий впечатляет – ухваты, рогачи, сошники, дверные ручки, сундуки, столы, повозки, сани – это лишь малая толика из возможного. Не забудем, что стрельцы наряду с крестьянами также были поставщиками продовольствия для города – их мясо, птица, овощи и фрукты всегда были желанными на городских базарах.

Одежда

Стрельцы, как и положено в профессиональной армии носили форменную одежду – повседневную и парадную. Особенно хорошо смотрелись стрельцы в парадной форме, облаченные в длинные кафтаны и высокие шапки с меховыми отворотами. Форма хоть и была единообразная, но с цветовыми отличиями для каждого полка.

Например, стрельцы полка Степана Янова красовались светло-синим кафтаном, коричневым подбоем, черными петлицами, малиновой шапкой и желтыми сапогами. Часть одежды – рубахи, порты и зипуны – стрельцам приходилось шить самим.

Оружие

История сохранила нам любопытный документ, где описана реакция вяземских стрелков на получение нового оружия – фитильных мушкетов. Солдаты завили, что «из таких мушкетов с жаграми (фитильным курком) стрелять не умеют», так как «были де у них и ныне есть пищали старые с замки». Это никоим образом не свидетельствует об отсталости стрельцов в сравнении с европейскими солдатами, а скорее говорит об их консерватизме.

Наиболее привычным оружием для стрельцов была пищаль (или самопал), бердыш (топор в виде полумесяца) и сабля, а конные воины даже в начале XVII столетия не желали расставаться с луком и стрелами. Перед походом стрельцам выдавалась определенная норма пороха и свинца, за расходом которой следили воеводы, чтобы «без дела зелья и свинцу не теряли». По возвращении остатки боеприпасов стрельцы обязаны были сдавать с казну.

Война

Боевым крещением для стрельцов стала осада Казани в 1552 году, но и в дальнейшем они были непременными участниками крупных военных кампаний, имея статус регулярного войска. Стали они свидетелями и громких побед, и болезненных поражений русского оружия. Довольно активно стрельцы призывались на охрану всегда неспокойных южных границ – исключение делалось лишь для малочисленных гарнизонов.

Излюбленной тактикой стрельцов было использование полевых оборонительных сооружений, именуемых «гуляй-город». Стрельцы зачастую уступали противнику в маневренности, а вот стрельба из укреплений была их козырем. Комплекс телег, оснащенных крепкими деревянными щитами, позволял защититься от мелкого огнестрельного оружия и, в конечном итоге, отразить атаку неприятеля. «Если бы у русских не было гуляй-города, то крымский царь побил бы нас», – писал немецкий опричник Ивана Грозного Генрих фон Штаден.

Стрельцы в немалой степени поспособствовали победе российской армии во Втором Азовском походе Петра I в 1696 году. Русские солдаты, обложившие Азов в долгой бесперспективной осаде, уже готовы были повернуть назад, как стрельцы предложили неожиданный план: нужно было возвести земляной вал, приблизив его к валу Азовской крепости, а затем, засыпав рвы, овладеть крепостными стенами. Командование нехотя приняло авантюрный план, но он в итоге с лихвой себя оправдал!

Бунт

Стрельцы были постоянно недовольны своим положением – все-таки они считали себя воинской элитой. Как когда-то пищальники ходили с челобитной к Ивану Грозному, стрельцы жаловались уже новым царям. Эти попытки чаще всего не имели успеха и тогда стрельцы бунтовали. Они примыкали к крестьянским восстаниям – армии Степана Разина, организовывали собственные мятежи – «Хованщина» в 1682 году.

Однако бунт 1698 года оказался самым «бессмысленным и беспощадным». Заключенная в Новодевичий монастырь и жаждущая трона царевна Софья своими подстреканиями разогрела и без того накаленную обстановку внутри стрелецкого войска. В итоге, сместившие своих начальников 2200 стрельцов направились в Москву для осуществления переворота. 4 отборных полка, посланные правительством, подавили бунт в зародыше, однако главное кровавое действо – стрелецкая казнь – было впереди.

За работу палачей по приказу царя пришлось взяться даже чиновникам. Присутствовавший на казнях австрийский дипломат Иоганн Корб ужасался нелепостью и жестокостью этих казней: «один боярин отличился особенно неудачным ударом: не попав по шее осужденного, боярин ударил его по спине; стрелец, разрубленный таким образом почти на две части, претерпел бы невыносимые муки, если бы Алексашка (Меншиков), ловко действуя топором, не поспешил отрубить несчастному голову».

Срочно вернувшийся из-за границы Петр I лично возглавил следствие. Результатом «великого розыска» стала казнь практически всех стрельцов, а немногие уцелевшие были биты кнутами, клеймены, некоторые посажены в тюрьму, а другие сосланы в отдаленные места. Следствие продолжалось вплоть до 1707 года. В итоге дворовые места стрельцов раздали, дома продали, а все воинские части расформировали. Это был конец славной стрелецкой эпохи.

Николай СТАРОДЫМОВ

Создание в 1550 году стрелецкого войска стало значительным событием в истории России и в становлении ее Вооруженных сил. Конечно, его нельзя считать армией в современном понимании этого слова, однако и недооценивать это событие не следует.

Границы Российского государства в период царствования Ивана Грозного значительно расширились – на юге до предгорий Кавказа, на востоке перевалили через Урал. Усиливалась централизация государственной власти, следствием чего стала непримиримая борьба с остатками сепаратизма. Шли войны – Ливонская, с Казанским и Астраханским ханствами, а также за Крым. Массовое распространение огнестрельного оружия привело к кардинальному изменению тактики ведения боя. Эти и другие обстоятельства привели царя-батюшку к мысли о необходимости создания армии нового типа – массовой, состоящей из профессиональных воинов.

Так в октябре 1550 года и появилось стрелецкое войско. Просуществовало оно полтора века и было расформировано Петром I. По сути, именно стрелецкое войско стало переходной формой вооруженных сил от старинного сочетания небольшой княжеской дружины и ополчения к регулярной армии, как тогда говорили, «иноземного строя».

Стрельцов поначалу набирали из свободных людей, затем эта служба стала пожизненной и наследственной. Согласно данным выдающегося польского исследователя истории России Казимира Валишевского, стрельцы из казны получали при поступлении на службу по рублю на постройку дома и обзаведение хозяйством, а также по рублю жалования в год. Правда, другой исследователь отечественной истории, Борис Краевский, ссылаясь на авторитет профессора С. Богоявленского, утверждает, что жалование рядового стрельца составляло 10 рублей в год, а стрелецкого головы – 200. Кроме того, казна их вооружала, обеспечивала военными припасами, а также снабжала некоторым количеством продуктов. В дальнейшем с целью экономии государевых средств стрельцам разрешили заниматься торговлей, ремеслами, земледелием, для чего им начали выделять наделы. Немаловажно – от налогов стрельцов освобождали, в то время как другие сословия должны были платить «стрелецкий» налог.

Снаряжение у стрельцов было для того времени вполне современным. Вооружение их состояло из ручных пищалей и бердышей, а также сабель или мечей. Это было чрезвычайно удобно. Пищаль тяжела, потому при выстреле вместо сошки использовался бердыш, который затем шел в ход как холодное оружие.

При Иване Грозном стрельцов было примерно 25 тыс. человек, а к началу царствования Петра I их число достигло 55 тыс. Половина из них проживала в Москве, выполняя, по сути, функции лейб-гвардии, а также полиции. Остальные размещались по гарнизонам. Стрелецкое войско подразделялось поначалу на приборы, затем приказы, а с 1681 года – на полки.

Как и сегодня, служба в столице и в гарнизоне значительно различались. Скажем, в приграничном городе-крепости Вязьме в середине XVII века на замкнутой стенами ограниченной площади теснился мощный гарнизон. В его состав входили, помимо казаков, артиллеристов и находившихся на русской службе татар, 910 стрельцов. И это в городе, разоренном Смутой, в котором только началась реконструкция цитадели, да еще в условиях постоянной угрозы нападения поляков или запорожцев! С началом неудачной Смоленской войны так и случилось – вражеские отряды неоднократно подходили к стенам крепости и выжигали все вокруг…

Не легче приходилось и стрельцам, которых направляли на службу за Урал. Скажем, стрелецкий десятник Василий Сычев в середине XVII века был направлен из Мангазеи (древнейший на земле город за Полярным кругом, располагался на реке Таз, впадающей в Обскую губу) во главе 10 стрельцов и 20 промышленников для сбора ясака (пушной дани) в бассейне Хатанги. Лишь через пять лет ему «на перемену» прибыл другой отряд стрельцов, которым командовал казак Яков Семенов, пришедший из Туруханска. На обратном пути объединенный отряд едва не погиб из-за недостатка продовольствия.

И подобных примеров можно приводить немало.

Впрочем, жизнь и служба столичных (выборных) стрельцов тоже были не сахар. Постоянные задержки с выплатой денег и продовольственных припасов вынуждали служивых искать заработки на стороне.

К тому же стрелецкий голова в своем приказе являлся абсолютным хозяином. Он лично выдавал денежное довольствие, причем сам же определял, кому из подчиненных сколько причитается. Мог оштрафовать, мог и поощрить. Мог наказать провинившегося батогами, мог посадить под арест, мог отпустить со службы, а мог назначить «вечным дежурным». В этих условиях в привилегированном положении оказывались лично преданные полковнику стрельцы, а из строптивых получались «мальчики для бития». Жаловаться на командира было бесполезно – все они происходили из знатных фамилий, многие были вхожи к государю… Если же кто и отваживался на жалобу, чаще всего виновным «назначался» сам же стрелец, с которого взыскивался штраф «за бесчестье» в пользу того же начальника. В гарнизонах приходилось еще тяжелее, так как стрелец был столь же бесправен и перед местными воеводами.

Все это привело к значительному расслоению внутри стрелецкого войска. Часть «государевых людей» занималась торговлей, часть ремесленничала, кто-то пахал землю, а кому-то приходилось разве что не нищенствовать.

И все же стрельцы были наиболее боеспособной частью государева войска. Не случайно именно стрельцы составляли основу русского войска во всех войнах, начиная с Казанского похода 1552 года. Скажем, в Литовском походе 1578 года только «дворцовых», то есть московских, стрельцов участвовало 2 тыс. человек.

Несколько слов хочется сказать о Смутном времени. В период, когда накануне вторжения в царство Лжедмитрия I всё общество было охвачено брожением, стрельцы в основной своей массе оставались верными Борису Годунову. Однако царь допустил грандиозную ошибку (приходится констатировать, что не одну), отправив значительную часть московских стрельцов в поход против Казикумухского шамхалата. Кто знает, по какому пути пошла бы история, если бы эта наиболее боеспособная и верная царю часть войска оставалась в Москве…

На стрелецкое войско была возложена и еще одна немаловажная функция. Оно играло роль современных Внутренних войск, а также полиции. При Иване Грозном карательную миссию выполняли опричники, на долю стрельцов остались правоохранительные функции. Они же, наряду с казаками, несли пограничную службу.

Иностранцы, по тем или иным причинам побывавшие в те времена в России, оставили письменные свидетельства о состоянии царского войска. В частности, англичанин Ричард Ченслер (Ченслор), прибывший в Россию вокруг Скандинавии на корабле «Эдуард Бонавентура», а также путешественник Клемент Адамс отмечали, что, несмотря на такие качества ратников, как личная храбрость, их выносливость и способность переносить тяготы похода – воинская выучка у них оставляет желать много лучшего. Слаба была и дисциплина, процветало дезертирство, особенно в период боевых действий.

Стрельцы неоднократно бунтовали, нередко присоединялись к врагам царского трона. Немало стрельцов оказалось в войсках Лжедмитриев, в бандах Ивана Болотникова. Известен случай, когда четыре полка самовольно снялись с литовской границы и направились в Москву, грозясь перебить бояр и немцев, – впрочем, бунт был легко подавлен несколькими выстрелами из пушек. В конце концов параллельно с существующим стрелецким войском в 1631-1632 годах началось формирование «полков иноземного строя». Теперь стрелецкая рать была обречена – речь шла только сроках.

В мае 1682 года в Москве разразился стрелецкий бунт, так напугавший юного Петра. Этого страха будущий император стрельцам никогда не простил. Даже то, что в 1689 году они спасли его с матерью и поддержали именно его в противостоянии с Софьей-правительницей, им не помогло. Он за все отыгрался после очередного бунта, произошедшего в 1698 году. Несмотря на то, что выступление было подавлено и зачинщики казнены боярином Шеиным, примчавшийся в столицу Петр повелел продолжить репрессии. Красную площадь усеяли обезглавленные тела стрельцов, стены Белого и Земляного городов унизали виселицы – причем, тела казненных запрещалось убирать. Именно тогда богатая копилка практиковавшихся в России наказаний пополнилась еще одной «находкой». 269 стрельцов сослали на каторгу – на рудники, солеварни, фабрики и заводы, в том числе в Сибирь и на Урал. (Опыт Петру понравился – в Артикуле воинском от 30 марта 1716 года практика ссылки на каторгу и на галеры получила законное обоснование).

Так и ушло в историю стрелецкое войско. Полуторавековой эксперимент показал его нежизнеспособность. И все же это был значительный шаг на пути создания регулярной армии.

Главная » Стены » Оружие стрельцов 16 века. Военная история