Люби бога и делай что хочешь. Западная от истоков до наших дней

«Можно ли православным христианам носить шорты?», «А читать Мастера и Маргариту?», «А кушать суши?», «А загорать на море?» - такого типа вопросы часто присылают на православные сайты. Что можно взять с собой из «прошлой» жизни, а что надо оставить? Такое впечатление, что христиане - это очень боязливые люди, которые первым делом хотят уяснить список «религиозных запретов». Зачем вообще нужны такие запреты и как не свести к ним свою жизнь в Церкви, отвечает епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон (Шатов).

– Человек приходит в Церковь и обнаруживает, что здесь многое совсем не так, как он привык. Многое «нельзя», и он начитает бояться сделать что-то не так. Действительно ли христианина на каждом шагу подстерегают опасности?

– Обычно такое отношение - ничего нельзя и все страшно - бывает у неофитов, у тех, кто только принял христианство. Когда человек приходит в Церковь, для него вся жизнь меняется. При приближении к Богу все преображается, приобретает другой смысл. Многие новички задают очень много вопросов - и правильно делают, потому что действительно им все нужно переосмыслить. Потом человек «подрастает» и перестает так много спрашивать. Тому, кто уже имеет какой-то опыт христианской жизни, конечно, проще, он уже чувствует, понимает, что можно, а чего нельзя.

Христианство - не религия запретов, христианство - это религия пасхальной радости, полноты бытия. Но чтобы сохранить эту полноту, эту радость, приходится быть очень осторожным, избегать тех соблазнов, искушений, которых так много в мире. Апостол Петр говорит христианам: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Пет. 5: 8). Так что надо, конечно, жить со страхом Божиим и бояться искушений. Осторожность и страх должны сопутствовать жизни христианина.

– Но что же хорошего в страхе?

– Святой Василий Великий говорит, что у человека есть три ступени служения Богу. Первая - ступень раба, когда человек боится наказания. Вторая - ступень наемника, когда человек трудится ради награды. И третья - ступень сына, когда человек делает все из любви к Богу. Авва Дорофей говорит, что можно только перейти со ступени на ступень, нельзя сразу запрыгнуть на ступень сыновней любви. Надо пройти эти предварительные ступени. И если эти чувства - страха наказания или желания награды - есть в душе человека, это не так плохо. Значит, доброе начало положено.

В Церкви часто говорится о страхе. В храм, например, надо входить со страхом Божиим. Страх перед Богом не уничтожает любви. А вот бояться дьявола больше чем Бога - неправильно. Праведный Алексий (Мечев), например, пренебрежительно называл дьявола окаяшкой, он говорил: «У нас два врага: яшка (то есть самолюбие, самомнение) и окаяшка» - такое пренебрежительное наименование того, кого победил Христос. Бояться искушений, быть осторожным, конечно, нужно, но все должно быть в разумной степени.

– Как понять, где страх обоснованный, а где надуманный? Не бывает ли так, что страх просто парализует человека, и он, вместо того чтобы хоть что-то делать, ничего не делает, боясь сделать «не так»?

– Дьявол протягивает человеку две руки. В одной - возможность быть безгранично распущенным, развязанным, поступать произвольно. Во второй - быть закомплексованным, шарахаться от каждого куста. Надо выбирать средний, царский путь. Классифицировать страхи трудно. Каждый случай индивидуален.

– Мне кажется, для человека авторитетом должно быть мнение его духовника. Каждый человек должен выбрать себе такого старшего товарища, а лучше - отца, и стараться его слушаться. Христианство - это не просто система правильных умозаключений. Наш падший ум может говорить, что мы все делаем правильно, в то время как мы совершаем поступки, противоречащие воле Божией. Поэтому человеку необходим наставник.

– Но ведь не спрашивать духовника о всяких мелочах!

– Обо всем, что вызывает сомнение, можно спрашивать. Если вопрос вызван подлинным доверием духовнику, подлинным желанием поступить по воле Божией, тогда любой вопрос возможен. Как дитя приходит к маме и задает иногда самые глупые вопросы, а мама - отвечает. Невозможно составить список вопросов, которые можно и нельзя задавать. Если духовник считает, что его спрашивают о чем-то незначительном, он может так и сказать: «Знаешь, это не важно, обрати внимание на более существенные вещи». Так тоже бывает. Хочу еще добавить, что «вопросы по мелочам» смущают людей, которые смотрят со стороны, не зная, что у спрашивающего внутри. Вот они и смущаются - как же так, все время можно-нельзя, можно-нельзя. А чем человек живет? Он, конечно, живет не этими вопросами. Эти вопросы внешние, охранительные.

– А как же самостоятельность? Сегодня можно часто услышать призывы к христианам быть более самостоятельными.

– В Евангелии Господь говорит: «…без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15: 5). Так что мы люди несамостоятельные. Если у человека есть связь с Богом, то он, конечно, может обходиться без помощи наставников. Но обычно чем выше степень духовного совершенства человека, тем больше он приобретает смирения и слушается советов. Мы знаем, как святые отцы проверяли намерение преподобного Симеона Столпника подвизаться на столпе. Они послали к нему сказать: «Сойди со столпа». Как только Симеон услышал это повеление, он начал спускаться. А посланные были научены поступить так: если Симеон не послушается, силой заставить его сойти со столпа; если же послушает, то оставить его стоять. Он самостоятельный или нет? Я видел святых людей. Они были самостоятельными, но удивительно смиренными.

– Как все-таки понять, что можно, а чего нельзя?

– Один православный западный святой говорил: «Люби Бога и поступай как хочешь». Если человек любит Бога, то он уже не может сделать ничего плохого, ему не хочется делать плохое. Когда человек любит Бога и все его чувства, мысли, желания обращены к Богу, плохое не имеет над ним власти. Но, наверное, никто из нас не может сказать, что он настолько любит Бога, что получил уже совершенную свободу. И поскольку мы любим Его несовершенной любовью, а в какие-то моменты, можно сказать, совсем предаем Его, любим что-то другое, для нас нужны правила. Они помогают нам избегать соблазнов, распознавать зло, стремящееся поработить нас. Ветхозаветные заповеди начинались с отрицания: не убий, не укради, не лжесвидетельствуй. Многое из того, что сейчас в неверующем мире считается нормальным, на самом делать нельзя - блудить, смотреть непристойные фильмы, жить для себя, а не для других, праздно проводить время…

Но, конечно, неправы те люди, которые озабочены только вопросом, чего делать нельзя. Такое «ограничительное» Православие теряет смысл. Жизнь должна быть основана на положительном делании. А это любовь к Богу, любовь к ближнему, стремление делать добро. Нельзя сосредоточить свою жизнь только на том, чтобы не делать зла. Отказываясь от чего-то плохого, необходимо наполнять свою жизнь чем-то положительным. В душе не может и не должно быть пустого места.

Конечно, внешнее влияет на внутреннее. Но другое дело, что для кого-то сейчас менять стиль одежды не время, сперва надо перестать изменять своему мужу. Наркоману важно перестать употреблять наркотики, а бросить курить, наверное, он сможет потом. Создать четкую систему каких-то внешних регламентаций невозможно, потому что люди, приходя в Церковь, должны ориентироваться не на эти внешние запреты, а на правильное внутреннее положительное делание.

Сергей Худиев

Где Дух Господень, там свобода (2кор. 3:17).

Мы говорим, что главное в христианстве – это любовь; в самом деле, Бог есть любовь, как пишет Апостол. Любовь важнее обрядов, любовь важнее богословских тонкостей, любовь важнее всего. С этим наши нецерковные собеседники охотно соглашаются; но я бы обратил внимание на то, что здесь имеет место культурное недоразумение – Апостол и обычный современный человек, говоря «любовь», имеют в виду несколько разные вещи.

Высказывания «любовь важнее всего» или, как сказал , «люби Бога и делай что хочешь», истинны в их библейском и церковном контексте. Однако людей, находящихся вне этого контекста, они могут сбить с толку.
У этого непонимания есть несколько симптомов. Один из них – разговоры о том, что требованиями, налагаемыми церковной верой, и в области поведения, и в области исповедания можно пренебречь – главное любить Бога и людей. Неважно, насколько вы следуете библейским предписаниям, скажем в области семейной жизни; еще менее важно, исповедуете ли вы Иисуса Христа истинным Богом, просто хорошим человеком, аватарой, «великим посвященным», трагически непонятным рабби или кем-то еще. Важно, чтобы вы любили Бога и людей.
Непонимание, связанное со словом «любовь», можно проиллюстрировать следующим житейским примером. Женатый мужчина полюбил сотрудницу на работе; нет, это не мимолетный приступ похоти, это именно amore grande, союз двух сердец, Любовь (с большой буквы) на всю жизнь.
Вы почти наверняка что-нибудь такое видели. В этом случае слова «поступать по любви» будут означать для церковного христианина и для человека нецерковного вещи прямо противоположные; для одних «поступить по любви» будет означать оставить жену и предаться новому чувству, для других – остаться с женой, а чувство задавить недрожащей рукой. Те нецерковные люди, которые будут настаивать на том, что жену бросать (или изменять ей) все равно нельзя, будут апеллировать к порядочности, чувству долга, ответственности, но не к любви. Действительно, качество, которое не дает женатому мужчине увлечься новой любовью, будет на светском языке описано как «порядочность». В библейском контексте это именно любовь, любовь к Богу и человеку.
В светском понимании «любовь» имеет отношение к чувствам; это эмоциональное переживание, опыт, по отношению к которому сам человек является скорее страдательным, чем активным лицом.
В обычном языке странно и непонятно звучало бы повеление любить другого человека; напротив, часто говорят, что «сердцу не прикажешь». «Я полюбил» звучит как «у меня высокая температура»; «я переживаю некий опыт, который не могу вызвать и очень мало могу контролировать». Это верно не только по отношению к романтической любви: когда речь идет о дружеской привязанности, одни люди «вызывают симпатию», другие – нет.
Господь, напротив, обращается к нам с повелением любить: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф 22 :37-40).
Бывают повеления моралиста – поступайте так-то; бывают повеления Создателя, которыми Он призывает к жизни новую реальность или восстанавливает то, что было разрушено грехом. Когда Господь говорит в Евангелии человеку, уже истлевающему в гробнице, Лазарь , выходи (Ин11 :43), речь идет не просто о повелении – речь идет о даровании новой жизни.
Христианин – это человек, которого Христос выводит из гробницы его прежней жизни, жизни, в которой он был отчужден от Бога, к новой жизни – жизни, в которой человеку открывается, что Бог возлюбил его и еще задолго до его рождения замыслил его спасение. Как говорит Апостол, И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем (1 Ин 4 :16).
Любовь в христианском понимании – это отражение любви Божией, отсвет Его спасительного присутствия в нашей жизни. Такая любовь коренится не в наших переменчивых настроениях, но в вечной и неизменной любви Божией; безусловная верность, долготерпение и прощение, которые христиане призваны проявлять в отношениях с людьми, являются отсветом Его верности, долготерпения и прощения. Итак, подражайте Богу, как чада возлюбленные (Еф 5 :1) – говорит Апостол Павел.
Однако такое следование Христу и подражание Его любви означает труд, и, как нередко говорит Писание и святоотеческая литература, подвиг. Мы – грешные люди и будем совершенно освобождены от греха только в жизни будущего века; мы живем в обществе и культуре, многое в которой несет на себе печать греха и противления Богу. Поэтому нам заповедано избирать любовь и повиновение Богу, следовать не нашим настроениям или чувствам – которые могут быть продиктованы несовершенством нашей природы или давлением внешней среды – а той новой жизни, которую дарует нам Христос.
На светском же языке фраза «любовь важнее всего» воспринимается как «важнее всего испытывать теплые, приятные чувства по отношению к Богу или людям»; если вы такие чувства испытываете (а нет ничего более неопределенного и необязательного, чем подобные чувства), то беспокоящий вопрос об отношениях с Богом можно считать снятым. Любовь у меня есть, и это главное; а всякие там догматы, обряды и хождение в Церковь – это непонятный и ненужный формализм.
Понятно, что христиане вовсе не это имели в виду; это недоразумение. На самом деле Апостолы говорят не о чувствах, а о другом.
Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его (2Ин 1 :6).
Однако когда мы говорим о заповедях, мы сталкиваемся с еще одним недоразумением; сейчас слово «заповеди» или даже «десять заповедей», как правило, обозначает не «заповеди, находящиеся в Священном Писании, а что-то вроде «норм общежития, принятых в нашей культуре». Поскольку «нормы общежития», как и «общечеловеческая мораль», – понятия очень и очень размытые, невозможно понять, соблюдаю я их или нет.
Очень легко решить, что соблюдаю – а, стало быть, и с заповедями у меня все в порядке.
Однако «заповеди Божии» и «общечеловеческая мораль» – это не одно и то же. Они пересекаются – но не совпадают, более того, покоятся на разных основаниях. Первая заповедь из десяти говорит:
Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицом Моим (Исх 20 :2-3).
Заповеди даются в рамках Завета, особых отношений, которые Бог устанавливает со Своими людьми. Человек, находящийся вне этих отношений, может быть и честным гражданином, и заботливым семьянином, и добросовестным работником – но нельзя сказать, что он соблюдает заповеди. Он не соблюдает уже самую первую из них.
Есть и другие заповеди, которые к «общечеловеческим» отнести нельзя – например, повеление Христа совершать Евхаристию в Его воспоминание:
И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша [есть] Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается (Лк 22 :19-20).
Это тоже заповедь; и о ней тоже Господь сказал:
Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин 14 :15).
Да, любовь ко Христу, как Он сам ее определяет, предполагает хождение в Церковь и участие в Евхаристии. А еще она предполагает – произнесем это страшное слово – догматику. Простейшее обращение ко Христу с молитвой: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного» уже предполагает исповедание Его Всеведущим (то есть способным услышать молитву) Господом и Судией – то есть Богом. Можно, конечно, отказаться произносить такую молитву, но в этом случае Ваше решение будет не менее «догматическим» – только связанным с другими догматами.
В последнее время надо отметить и другое недоразумение, связанное со словом «любовь», недоразумение, когда саму Церковь объявляют не только чуждой, но и враждебной любви силой. Собственно, нет ничего необычного в том, что популярные философии и просто настроения масс, политические и религиозные движения ищут способ либо уничтожить Церковь, либо переделать под себя. Церковь есть скала, о которую постоянно с ревом бьются волны – так было в I веке, так остается и в XXI. В разные эпохи это совершалось под разными лозунгами – Церковь атаковали во имя отеческих богов, во имя разума и науки, во имя крови и расы, во имя справедливости и светлого будущего, теперь мы видим, как Церковь атакуют, по словам нападающих, во имя любви. Традиционные Церкви не рукополагают женщин во епископы? Они поступают так из ненависти к женщинам! Церковь рассматривает аборт как грех? Где же любовь к несчастным жертвам обстоятельств? Церковь не рукополагает в священный сан и не венчает между собой тех, кто упорно привержен содомскому греху? Церковь должна покаяться в ненависти к сексуальным меньшинствам!
Можно было бы считать все это просто пропагандой – мало ли из нас тех, кто застал коммунистов, слышал антицерковные лозунги – но для многих наших современников это звучит убедительно. Почему? Я думаю, это связано с некоторыми особенностями современной – и западной, и нашей – культуры. В отношении того, как эта культура видит любовь, можно сказать словами К.Г. Честертона – она выдает частичную истину за абсолютную. В Церкви именно это называется ересью. В наше время мы имеем дело с ересью, которая сводит любовь к утешению. В ней есть часть истины – и даже очень большая ее часть. Как говорит пророк, утешайте, утешайте народ Мой (Ис 40 :1), а Апостол заповедует христианам утешать малодушных (1Фес 5 :14). Евангелие есть слово благое, слово утешительное, христиане призваны поддерживать и ободрять людей, унывающих перед лицом зла и страдания этого мира. Более того, Евангелие есть возвещение о прощении грехов, и его утешение простирается на всех – как бы низко ни пал, как бы тяжко ни согрешил человек, и для него есть надежда, и ему уготовано место на Царском пиру – пиру, на который и он призван войти покаянием и верой. Не случайно и в богослужебных текстах Церкви, и в житиях святых постоянно повторяется мотив человека, который жил дурно, даже преступно, но затем через покаяние сделался святым.
Мы все – грешные, смертные люди, раненные своими и чужими грехами, глубоко нуждаемся в утешении; и утешение – именно то, чего люди склонны искать в Церкви в первую очередь. В этом нет ничего неправильного, они обращаются по адресу – но тут легко возникает ошибка. Любовь может проявляться не только в утешении. Любовь может глубоко огорчать. Любовь может даже сокрушить.
Можно привести пример из области, довольно далекой от духовной жизни. Как-то я посмотрел несколько выпусков британской передачи «Переведите назад ваши биологические часы». В передаче фигурируют британские обыватели, мужчины и женщины, приверженные вину и пиву, жирной пище, малоподвижному образу жизни, нервничающие на работе и через это очень похожие на московских обывателей их же лет – толстые, бледные и издерганные. Они приходят к доктору, который, обследовав их при помощи различных приборов, показывает, как их образ жизни разрушил – и продолжает разрушать – их организм, и почему их надежде прожить хотя бы лет до 80-ти не суждено сбыться. Глубоко потрясенные, удрученные и напуганные пациенты плачут прямо перед камерой. После этого им объясняют, что надо срочно изменить образ жизни, усердно заниматься физкультурой, покончить с выпивкой и так далее – тогда они избегнут преждевременной смерти. Пациенты следуют этим указаниям, отчего их здоровье, внешний вид и психологическое состояние заметно улучшаются.
Отметим, однако, что сначала врач говорит этим людям крайне неприятные вещи. Неблагожелательно настроенный зритель мог бы сказать, что людей запугивают, им внушают что их образ жизни неправилен, им показывают на экране монитора картины, которые должны вызвать отвращение и страх, их уверяют, что они погибнут, если не прислушаются к указаниям медиков. Более того, уверяя, что каждый может обратиться от фаст-фуда к здоровому питанию и от лежания на диване – к бегу трусцой, они внушают тем, кто не обратился, чувство неполноценности, стыда, вины и социальной второсортности. Некоторые именно это и говорят.
Я, однако, склонен думать, что врачи исполняют свой долг и поступают по любви – хотя большого утешения их слова пациентам поначалу не приносят.
Другой пример, увы, многим знакомый – когда ваш друг или родственник спивается, он, как правило, воспринимает любые ваши попытки помочь ему как горькую обиду – в штыки. По его мнению, вы не должны читать ему морали или указывать, что ему делать или не делать, вы должны «помочь» ему так, как он того хочет. Он считает, что его проблема не в том, что он пьет, а в том, что его окружают черствые, холодные люди, которые не хотят принять его таким, какой он есть.
Даже когда речь идет о такой вполне конкретной и понятной вещи, как здоровье, любовь не всегда означает утешение. В Библии же речь идет о гораздо более важных и сложных вещах – о нашей вечной участи. И многие слова Пророков и самого Господа звучат очень резко – если не покаетесь, все так же погибнете (). У человека есть реальный выбор с реальными последствиями – не только в отношении режима питания и образа жизни, но и в отношении вечности. Если человек избирает путь погибели, этот путь его именно туда и приведет. И слово Божие настойчиво – а временами и резко – увещевает его свернуть с этого пути. Более того, псалмопевец – а вместе с ним и всякий христианин – обращается к Богу с молитвой об обличении: Испытай меня, Боже, и узнай сердце мое; испытай меня и узнай помышления мои; и зри, не на опасном ли я пути, и направь меня на путь вечный (Пс 138 :23-24).
Почему современные люди хотят от Церкви только утешения и рассматривают всякое обличение, всякое указание на грех как проявление «отсутствия любви» или даже «ненависти»? Это связано с одной важной особенностью современной культуры – это культура без надежды. Человек этой культуры способен согласиться с тем, что врач вправе говорить неприятные истины – речь идет о такой осязаемой ценности, как здоровье. Может быть, если он послушает врачей и изменит свой образ жизни, он проживет на двадцать лет дольше. Но на что-то большее человек не надеется; в его мире нет места для вечной жизни, для рая, для радости, далекие отблески которой заставляли бы трепетать от надежды ее обрести и ужасаться при мысли, что ее можно утратить. Все, что есть, – это отпущенный природой небольшой срок, за который неотвратимый процесс старения отнимет сначала физическую привлекательность, потом здоровье, а потом и саму жизнь. Если больше надеяться не на что, остается искать какого-то комфорта, каких-то доступных удовольствий и какого-то утешения, которое можно в этих узких рамках получить. И когда человек сталкивается с обличением в грехе, он видит только то, что его удручают и огорчают и не в состоянии понять, ради чего. Именно из культуры безнадежности и исходят современные требования к Церкви – дайте нам немного утешения, немного поддержки, немного тепла и отстаньте от нас с требованиями как-то изменить свою жизнь. Вы говорите что у Церкви нет для нас утешения, пока мы не согласимся покаяться, изменить свое поведение или хотя бы свое отношение к этому поведению? Ах, какая черствость и отсутствие любви!
И тут надо попросить человека – пусть даже не обратиться, а хотя бы просто увидеть Церковь в ее собственной перспективе. Надо попробовать на минуту представить себе: то, что сказано в Евангелии, правда. Представить себе, что слова Иисуса Христа – истинны, и истинны по отношению к каждому из нас лично. Церковь стоит на том, что вечное спасение – реальность, превосходящая всякую другую реальность. Это не условность, не фикция, не ролевая игра, не набор ритуальных фраз, унаследованных от давно умершего прошлого. Вечное спасение или вечная гибель, невыразимая радость или невыразимый ужас – это то, навстречу чему каждый из нас несется со скоростью шестьдесят секунд в минуту.
Церковь возвещает не психологическую помощь и не аутотренинг. Церковь возвещает вечное спасение во Христе, вечную жизнь, которую мы можем навеки обрести – или навеки утратить.
Мы странники и пришельцы, наш дом – на Небесах; в дороге у нас может быть и радость, и утешение, но постольку, поскольку все это не мешает главной цели – нашему возвращению в небесное Отечество. Апостол Павел сравнивает жизнь христианина с тренировкой атлета. Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы – нетленного. И потом я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным (1Кор 9 :24-27).
Атлет подвергает себя изнурительным тренировкам и разнообразным лишениям, он соблюдает режим, диету, во многом себе отказывает – потому что у него есть цель. Он хочет взять приз. Любой добросовестный тренер, который помогает ему в этом, будет, что называется, «напрягать» – требовать что-то делать и от чего-то отказаться.
Если человек не верит ни в какой приз, все эти труды и лишения будут казаться ему полной бессмыслицей; собственно, в таком случае они и есть бессмыслица. Но тогда совершено не зачем присоединяться к команде.
Христианин знает, что в конце пути – а путь может быть очень нелегким – его ждет радость, превосходящая всякое разумение. Он знает, куда он держит путь. У него есть цель. Ограничения, которые христианин принимает, связаны с этой целью. Если вы не верите ни в какое вечное спасение, то вполне вероятно, что эти ограничения будут представляться вам совершенно бессмысленными. Если все, что у нас есть – это земная жизнь, а потом нас закопают и лопух вырастет, остается только позаботиться о том, чтобы прожить дни наши по возможности комфортно, избегая неудобств и страданий, раз уж никаких иных утешений не предвидится.
Конечно, следование своим желаниям нередко оборачивается мучительным разочарованием и горечью уже здесь, на Земле, но все равно будем есть и пить, ибо завтра умрем – и пусть Церковь не портит нам при этом настроения своими разговорами о правде, воздержании и будущем суде. Но в таком случае Церковь просто перестанет верить в Евангелие и следовательно просто перестанет быть Церковью. Зачем она вообще в таком случае будет нужна? Церковь свидетельствует истину – «есть путь жизни, и есть путь смерти, и велика разница между ними (Дидахе 1 :1)». Церковь делает это именно из любви. Напротив, слова «любовь – это главное, остальное неважно» превращаются в удобную отговорку, чтобы лишить себя и веры, и подлинных отношений с Богом, и, конечно, самой любви.
Беда в том, что люди склонны вновь и вновь впадать в такое недоразумение; как говорит Аслан у Льюиса: «О дети Адама, как умеете вы защищаться от всего, что вам ко благу!».

Что значит «быть самим собой» и зачем это нужно? Размышляет ученый, богослов, переводчик Марина Журинская.

Поменьше красивых фраз

Толчком для этих рассуждений послужило мое воровство. Я это должна заявить сразу и во всеуслышание. В каком-то интервью одного священника я услышала слова: «Главное - это быть самим собой».

Позже эти слова какие-то другие люди где-то повторяли. Конечно, идея эта существует не первый век, и даже не первое тысячелетие, но вот тут она как-то посвежела.

Я объяснила тому священнику, что мысль эта нуждается в разработке - и в каком направлении. Он меня выслушал, согласился, но сказал, что сам этим заниматься не будет. Таким образом, воровство мое, можно сказать, имеет «лицензию».

Что такое «быть самим собой»? Очень важно, как мы эту фразу понимаем, и что мы делаем для того, чтобы «быть собой».

Я думаю, что священник имел в виду некий нулевой цикл самопознания. Прежде чем идти на , хорошо бы сообразить, кто ты такой и в чем ты намерен каяться. Часто бывает так, что мы каемся в грехах, которые сами себе придумываем. Вроде бы в какой-то ереси, которая возникла в V веке, VI заглохла напрочь, а теперь вот ты такой добросовестный, что ее в себе обнаружил, в чем и каешься.

Это скучно священникам, да и сами мы в общем-то понимаем, что это, грубо говоря, бес крутит. А вот поди ж ты… Почему-то тянет на богословские изыски. И в общем-то, понятно почему: вот если ты на ребенка орешь страшным голосом, то как же в этом каяться? Неприятно…

На самом деле хорошо бы попроще к себе относиться, видеть себя таким, какой ты есть, а не воображать из себя некоего сверхчеловека, которому до полного духовного преображения осталось ровно три миллиметра.

Это и есть самый универсальный - видеть себя не таким, какой ты есть, а возвышеннее, утонченнее, и каяться в своей возвышенности и утонченности.

Я однажды услышала, как батюшка в на проповеди кается в том, что в прошедшем году, не привел паству к спасению. Батюшка этот очень хороший, он действительно много лет очень много делает для храма, общины и для отдельных людей.

Но сразу возникает вопрос. Ребята, а как он мог бы это сделать? Прежде всего не надо забывать, что к спасению приводит Христос. А священник, будь он хоть какой замечательный - все-таки не Он. Сам же говорит: «Аз, недостойный иерей»…

Очень красивая фраза - «не привел ко спасению». Какие после этого к нему могут быть претензии? Можно только пожалеть батюшку, который так страстно и пламенно кается. Но ведь эти слова пролетают мимо ушей, мимо ума и сердца. Только кивают все: «Спаси вас, Господи, батюшка».

А вот если бы он сказал: «Простите меня, дорогие, за то, что иногда я был небрежен с вами. Я плохо отвечал на ваши вопросы, не вдаваясь в суть. Да, мне было некогда, я плохо себя чувствовал, но вам-то от этого было не легче. И вот в этом я каюсь. Простите меня за то, что каждому человеку я не уделял столько внимания, сколько он заслуживает. Вы сами понимаете, что это невозможно. Приход большой, но стараться надо, а я не всегда достаточно старался это делать. Иногда идешь, торопишься причащать умирающего, вдруг какая-то подходит тетенька, говорит что-то непонятное, отмахиваешься от нее. А ведь тетеньку тоже нужно было бы потерпеть, и хотя бы постараться понять, чего она от тебя хочет».

Вот услышав от (любимого!) батюшки такое покаяние, прихожане и сами взяли бы в толк, как и в чем каяться. потому что это совершенно типичные грехи. Все мы друг с другом грубы и небрежны. Звонит тебе подруга, хлюпает носом, а ты отмахиваешься: «Терпи, смиряйся и вообще отстань от меня, у меня голова болит». А об обращении с детьми и родными можно уже даже не говорить. Вот эти грехи, грехи против ближнего, искажают нашу бессмертную душу.

О чисто формальном вычитывании - я ненавижу слово «вычитывание» - тоже можно не говорить. Приходит тетя на исповедь, руки по швам: «Правило вычитала».

Милая моя, как ты его вычитала? Ты же страницы считала, ты же молитвы считала по пальцам. «Ага, десять молитв. Шесть прочла, значит, еще четыре осталось, слава Тебе, Господи». Вот что такое наши грехи, а вовсе не тонкие вопросы каких-то малоизвестных древних правил.

В этом смысле и хорошо бы понять, «кто я такой». Кто я такой в данный момент? И хорошо ли это? Быть самим собой - значит это понимать. Дальше нулевой цикл самопознания кончается. И мы начинаем видеть, какая гигантская дистанция между тем, какие мы сейчас, и такими, какими нас Господь задумал. Ведь сказано: «Прежде, чем Я создал тебя во чреве матери твоей, Я знал тебя» (Иер 1:4–5).

Это и есть весь смысл нашей жизни - проходить путь от того состояния, в каком мы есть на данный момент, до того райского небесного состояния, которое в нас провидел Господь, когда нас создавал. А Он хочет, чтобы мы были такими.

Именно поэтому очень важно осознать, какие же мы есть. И именно поэтому если мы будем перед Его всевидящим и все понимающим взором, грубо скажем, «выпендриваться», ничего хорошего в этом не будет.

На вопрос Люби Бога и делай всё что ты хочешь.(Августин) заданный автором человек лучший ответ это Все очень просто, По настоящему любящие Бога, не будут делать намеренно дурные дела! У вновь рожденных меняется психология...

Ответ от супоросая [гуру]
А апостол?
1Кор. 10:23
"Все мне позволительно, но
не все полезно; все мне позволительно, но
не все назидает. "

Ответ от Конрад Ройтов [гуру]
А как Вам шахиды и Джихад с Газаватом? Или Аллах - не Бог?

Ответ от словосочетание [гуру]
Тут не всё так просто, как может показаться духовно необразованному со стороны (не из Церкви) . Вот что по этому поводу говорил Иисус:
«Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (Иоанна 14:15).
«Кто имеет Мои заповеди и соблюдает их, тот любит Меня» (Иоанна 14:21)
Таким образом, говорить "я люблю Бога" и действительно Его любить - не одно и то-же.. . 😉
P.S. Блаженный Августин это конечно знал и имел право так высказываться, что бы тут кто не думал.

Ответ от Невролог [гуру]
Любить не значит делать, что хочешь, это Августин сказал не Бог. Любовь же Бога заключается в том, чтобы исполнять Его заповеди.

Ответ от Виталий Безверхий [гуру]
Нельзя делать все, что хочешь, если оно противно Богу. Нужно делать то, что угодно Богу и не выгодно дьяволу.

Ответ от Ольга, Девора. [гуру]
Почему же ни слова? Говорите. Но мы должны помнить при этом что "Б-г на небе, а ты на земле; поэтому слова твои да будут немноги. " Екклесиаст 5 глава.

Ответ от Перитонит [активный]
Автор глупость сморозил. Ты почитай сначала то, о чем пишешь. Эта мысль слишком глубока. Попробуй по-настоящему любить Бога, и если ты Его реально любишь, ты не будешь творить зло и то, что Его ранит.
Простой пример. Я люблю своего Отца. Он заботится обо мне, оберегает всю мою жизнь, отдает всего себя мне, все силы, все время. А я пойду и убьюсь насмерть на тачке, потому что бухой решил телок покатать по встречке. Если я так готов делать, значит стоит задуматься, а люблю ли я своего отца, ценю все его жертвы для меня? Видимо, нет.
Вот в чем смысл этой фразы. Заведомо, если я Люблю Бога, то могу делать все, что хочу, потому что в истинной любви кроется отвращение ко всему греху, ко всему разрушающему.

Ответ от Teplaska [активный]
Да, Перитонит верно сказал. Настоящая любовь проявляется в исполнении заповедей, как и любовь к родителям - в послушании в том числе. Если ты очень любишь родителей, то понимаешь, как это. А Бога, как известно, нужно любить еще больше! То есть, любящие его даже помыслить не могут, скажем, заблудить с молоденькой красавицей с работы или даже не пойти в храм в воскресение. Все нам можно, но не все полезно.
Вообще, смысл спасения довольно прост - любите. Любите всех и вся, всех прощайте. И больше всего любите Бога. Из этого все и складывается. Ты и заповеди будешь исполнять, и с грехом бороться.

И когда человек освободится от этого ограничительного сознания с его законами, планами и правилами, тогда он обретёт радость и покой бытия, что позволит ему любить себя и все человечество и допустить свободное существование всех и вся согласно их собственным замыслам. Тогда он будет любить так, как любит Бог. Тогда он будет таким, каков есть Бог: основой, питающей и поддерживающей всю жизнь. Да будет так.

Ученик: Рамта, а как вы умещаетесь в Божий план?

Рамта: Божий план? А что заставляет тебя думать, создание, что у Бога есть план?

Ученик: Потому что должна быть веская причина тому, что все есть так, как оно есть.

Рамта: Единственный план, который есть у Отца, - это быть. Тогда всё сущее может выражать жизнь, каковой является Отец. Если бы у него был, так сказать, план, то это лишило бы тебя свободы выражать Бога внутри тебя, что, в свою очередь, лишило бы тебя твоей неповторимости и твоей способности развиваться и расширять жизненный принцип по имени «Бог».

Единственный план Бога - это то, что он есть. Это все сущее, вибрирующее в унисон с самое собою в той тональности, которая изначально закладывается мыслью и мыслью передаётся массе, - вибрирующее, добавляющее, удаляющее из сознания, удлиняющее и выражающее уже другой момент жизни. Всё сущее выражает себя наряду со всем остальным, что существует, уже в следующем моменте вечности. Если бы Ьог мог планировать, это ограничило бы всё будущее.

По какой причине здесь находится этот мохнатый коврик, на котором ты сидишь? Просто потому, что он есть. Таким образом, он умещается в Божий план так же, как и всё остальное, какова причина, что этот любимый мастер здесь? Потому что он есть. А этот любимый мастер, как он умещается в Божий план? Просто тем, что он есть так же, как и ты есть. А как я умещаюсь в него? Я есть, создание. Я есть в такой же мере, как этот мохнатый коврик - не больше и не меньше.

Как же я умещаюсь? Я буду любить вас больше, чем кто-либо, потому что я имею способность к этому, потому что меня не волнует, если моя любовь или моё самовыражение умещается в какой-то иллюзорный божественный план.

Как дополняю я целое Всесущности жизни? Помогая вам понять, чем поистине является Отец и почему он вас любит независимо от того, какие вы есть. И по возможности разъясняя вам, каким образом вся жизнь складывается в одно целое, чтобы вы поняли, что причина существования всего, что есть, заключается в том, чтобы просто выразить себя - не согласно какой-то схеме или скрытому мотиву, - а просто потому, что оно несёт в себе жизнь.

Почему это важно? Когда вы понимаете, что жизнь просто есть, это понимание даёт вам свободу и силу творить свою жизнь, максимально используя свой потенциал. И вы можете быть совершенно уверены: что бы вы ни делали в следующий момент, вы будете вибрировать со всей жизнью, и так будет продолжаться в следующий момент, и в последующий, и во все моменты в будущем.

Для жизни не существует никакого плана, мастер. Его просто нет. Есть только Всесущность. Быть в состоянии Всесущности - это и есть Всесущность: наивеличайшее выражение из всех, что существуют. Что важно, создание, это то, что ты есть. Это всё, что имеет значение.

Ученик: Похоже, вы говорите, что для жизни нет готового рецепта и что человек может быть, кем хочет, и может делать, что хочет, - всё позволяется.

Рамта: Разумеется. В этом и заключается любовь Отца к тебе.

Ученик: Хорошо, а в чём тогда цель жизни? Рамта: Цель жизни, мастер, в том, чтобы выразить на сцене жизни все мысли, какие тебя глубоко занимают. И к какому бы выражению это тебя ни приводило, знай, что у тебя всегда есть выбор изменить его в любой момент, когда пожелаешь.

Цель жизни - быть частью её, быть её творцом, освешать её. Нет другой судьбы, как жить и позволять себе быть тем» кем хочешь, по мере того как жизнь развивается внутри тебя каждый момент. И знай, что при осуществлении этой цели у тебя есть неограниченная свобода стать и быть, кем ты хочешь, и делать, что пожелаешь.

Ученик: Если позволяется делать всё что угодно, не будут ли некоторые действия идти против Божьего закона, о котором говорится в Библии?

Рамта: Мой прекрасный мастер, твой любимый Отец не создал никаких законов, кроме одного. И этот закон заключается в том, чтобы ты выражал свою жизнь согласно своей собственной суверенной воле, ибо только приложением воли человек расширяет сознание всей жизни, каковой является Отец. Если бы Бог Отец был созданием, устанавливающим законы, он бы отказал тебе - то есть себе - в свободе выражения, которая позволяет жизни развиваться и увековечивать себя. Он бы стал ограниченным Источником, завершением. Но нет конца вечности, мастер.

То, что вы называете Божьим законом, как это написано в вашей Книге из Книг, на самом деле представляет из себя многие законы, потому что каждый пророк добавлял своё. Было довольно сильным утверждением сказать, что Божий закон говорит то или это, что он запрещает это и что вы должны делать то. И из-за того, что вы называете Божьим законом, люди научились пасовать перед Богом и бояться его. Дети не должны бояться своих родителей, они должны быть такими, как их родители.

Закон единства заключается в том, что Бог, Источник всей жизни, позволяет всему выразиться через него, как они этого хотят, как просит того их свобода, ибо только через свободу вы познаете Отца и опять станете с ним едины. И когда вы вернётесь к Отцу и он узрит возвращение домой самого себя, это будет великий день, великий во веки веков, ибо, возвратясь домой, вы станете таким, как он. А быть таким, как он, равно жизни, полной безграничной любви, безграничной радости и вечности бытия.

Бог Отец не имеет законов. Это человек - создатель за- конов, не Бог. Отец дал человеку свободную волю, чтобы он был суверенным законодателем своего собственного царства, чтобы он творил из мысли любую веру, любую правду, любой настрой, какой подходит лучше всего его царству в его развивающемся понимании всей жизни. Человек использовал эту свободу, чтобы создать законы, которые считаются необходимыми для жизни общества. К сожалению, большинство законов были созданы с целью безжалостно запугивать и порабощать людей. Они были созданы, чтобы ограничивать свободу, а не возвышать её. Человек не мыслит себя вне государства без законов, потому что его собственное существо внушает ему ужас и он думает,-что должны быть законы, чтобы управлять им. И это происходит только потому, что он не понимает своей бесконечности и божественности.

Ученик: Но, Рамта, если бы не было законов, как можно предупредить проявление зла и плохие поступки человека?

Рамта: Позволь мне сказать следующее, мастер. В космическом составе всего сущего зла как такового не существует. И хотя было написано, что в душе человек плохой, он не плохой. Он божественен в своей душе, ибо его душа и всё, что он есть, - это Бог. А если не от Бога, так откуда же всё это у него?

Нет ничего, что было бы вне компетенции Отца - состояния бытия. Ничего. Любая мысль и любое действие, которые кто-то осудил как дурные, плохие или неправильные, живы в сознании. И если они существуют в сознании, они, несомненно, являются частью Божественного Разума. А поскольку всё сущее является частью Бога, если ты говоришь, что что-то плохо, это всё равно что сказать, что Бог плохой, а он не плохой. Но и нельзя сказать, что Бог хороший, ибо для того, чтобы определить параметры добра, добро должно быть взвешено против понимания, называемого злом.

Бог не плох и не хорош, ибо он хорош ровно настолько, насколько и плох. И совершенством Бог не является. Отец просто есть. Он - Всесушность всей жизни, выражение «Сейчас»,ко-торое живёт во имя радости обретения радости, чтобы познать самое себя. И эта жизненная сущность не способна исказит своё состояние Всесущности, признав часть себя как хорош или плохое, чудовищное или божественное, совершенное или несовершенное.

А знаете, что случилось бы, если бы Бог посмотрел вниз и сказал: «Это зло»? Всё сознание, которое выражает то, что ему необходимо выразить, лишилось бы жизненной силы. Случись это, жизнь и ее бесконечное продолжение прекратили бы существовать, ибо свободная воля, делающая возможным сотворение, прекратила бы своё существование. Но Бог абсолютно безграничен, он - неделимая совокупность Всесущности. Поэтому Бог не может смотреть на себя с той точки зрения, которая является ограниченной или ограничительной. А если бы мог, то тебя бы тут не было, чтобы выразить своё право выбора судить себя или своих братьев.

Нет ни добра, ни зла, мастер, есть только Всесушность. Во Всесущности всё измеряется только с точки зрения восполнения, с точки зрения эмоционального опыта, в котором нуждается душа, чтобы восполнить себя мудростью. Всё, что ты когда-либо совершил, каким бы гнусным или прекрасным оно ни было для тебя, ты сделал это только во имя познания. Твоя душа и твои страсти побудили тебя к этому с целью научиться. Только совершив действие, ты осознал и оценил его и таким образом обогатил свой опыт. Это не зло и не жестокость - это Цена, какую мы платим, чтобы стать Богом.

Это человек - не Бог - осуждает человека. В своей способности творить человек придумал весы добра и зла, чтобы лишить своих братьев свободы выражения. На протяжении веков страх перед наказанием за неслужение религиозной догме или государственным законам был мечом, который правил и держал под контролем нации. И если когда-либо существовало то, что в вашем понятии называется злом, так им является как раз то, что лишает создание его свободы выражать Бога, живущего внутри него. И всякий раз, когда такое совершается по отношению к другому, оно совершает-ся по отношению к самому себе и даже ещё более выражено, ибо осуждение или ограничение, которое вы проявляете к другому, становится законом в вашем собственном сознании.

И этим законом вы сами будете ограничены и согласно ему будете осуждать самого себя.

В своей душе человек непорочен. И хотя он живёт, веря, что это так, в глубоком понимании, порок или зло как таковые не существуют. Существует только основа жизни, дающая человеку право выбора творить своими мыслями всё, что бы он ни пожелал. Это единственная реальность, какая существует. В этой реальности Бог позволяет сотворяться иллюзиям зла и порока через суеверие людей, их веру в догмы и очень ограниченные, обособленные суждения. И благодаря постоянному выискиванию, осуждению и ожиданию зла оно действительно существует в реальности отдельного человека, но только в его реальности, ибо во что он верит, таким и будет его царство.

Единственно существующие законы - это те, которые ты творишь сам, чтобы они были действенны в твоей жизни. Если твой выбор - верить в существование добра и зла, тогда это - твоя правда и ты совершенно прав. Но помни, это - твоя правда, не моя и не чья-либо. А уж если это твоя правда, то собирательно она принадлежит только тебе, потому что она сложилась в твоём суждении. И пока ты имеешь то суждение, она, несомненно, будет реальной. Когда ты перестанешь верить в неё, она уже не будет реальностью. Вот как это просто. А теперь, мастер, скажи мне, что ты считаешь злом? Что ты понимаешь под «плохим»?

Ученик: Я бы сказал, что это противоположность добру-Но то, что я понимаю под злом, это причинение вреда другому человеку.

Рамта: Неужели? А почему это плохо?

Ученик: Например, если кто-то принесёт вред моей до-чери - это зло, потому что, допустим, она может умереть.

Рамта: Это твоё суждение о зле. А что плохого в том, что человек умирает?

Ученик: Так вы считаете, что даже убить кого-то - это не

Рамта: Совершенно верно. Потому что я не ограничивав себя верой в завершение чего-то, ибо ничто не может быть разрушено - ничто. Поэтому если создание умирает, что теряется из-за смерти?

Отец в своей Всесущности и вечности нескончаемой жизни не создал ничего, что было бы выше его самого и могло нарушить гарантию всего существования. То, что создал Отец, мастер, не может быть закопано, оно будет жить вечно. Поэтому твой ребёнок не может быть уничтоженным, ибо ничто не может уничтожить жизнь Бога.

Ученик: Вы хотите сказать, что даже убийство - это не зло и не порок?

Рамта: Совершенно верно.

Я тебе говорю, мастер, жизнь бесконечна. И она будет продолжаться, и продолжаться, и продолжаться. И каждое мгновение, выражая себя на сцене жизни, мы имеем безграничные возможности восполнить себя счастьем в каждый момент жизни. И чем бы человек ни решил наполнить свои моменты, оно всегда будет совершаться согласно его воле, его желанию и тому, что, по его мнению, подходит ему лучше всего. И если в один момент создание делает выбор убить другого, тогда в следующий момент он будет жить с чувством ужасной вины, в самоосуждении и страхе, что его поступок обернётся против него. Поэтому его будущие моменты небезопасны, пока он не простит самого себя за совершённое.

Найдутся многие, кто ужаснётся, и осудит, и проклянёт убийцу. А я люблю создание, который убил другого, как же мне его не любить? Неужели он отчислен от провидения, от жизни и чуда Бога? Никак нет, мастер.

Убиенный будет возвращаться снова и снова, ибо жизнь вечна. Она нескончаема. Это единственное, что вечно, и она включает в себя всё. Если я испытываю ненависть к поступку и осуждаю убийцу, я осуждаю самого себя. Убийца уже сотворил своё собственное осуждение, ибо он окажется в руках того от-ношения, которое он проявляет к своему поступку и с которым должен будет разобраться сам в своём царстве мысли и эмоции в последующие моменты своей жизни.

Я не испытываю ненависти к поступку. Я размышлял над ним. Я понял его. Я вне его. Осуди я убийцу, я не стану от этого выше, уверяю тебя, и моя жизнь окажется под воздействием этого осуждения, ибо «Я есмь Сущий» расколется и отделится от моего существа. Тогда я уже не цельный. Понимаешь?

Когда ты видишь такие вещи, это восполнения в действии. В каждый момент у нас есть выбор восполнить себя, руководствуясь либо импульсом, либо просветлением. Это наш выбор. Это единственная республика, которая есть у человека, республика в глубине его существа. Ваши правительства будут пытаться править массой согласно законам, правилам, установкам, но они никогда не смогут управлять волей создания, которая работает в тишине его собственного мыслительного процесса. Только само создание может сделать это. В каждое мгновение жизни оно соразмеряет момент согласно своему собственному эмоциональному существу.

И я говорю этому собранию слушателей, что нет лучшего учителя, чем вы сами, и каждый ответствен за гармонию в своей жизни. Ибо кто совершает в мыслях «что-то», как не мы сами? И не воплощение ли в жизнь этого «что-то» принесет нашим мыслям просветление?

Вы можете взять человека и посадить его в тюрьму - в самую тесную, самую тёмную и самую грязную яму, - но вы никогда не сможете заточить в темницу его разум и его мыслительный процесс. Человек с неподвижным телом все ещё активен своим умом. И он своей созерцательной мыслью будет рассуждать с самим собой, будет учить себя и будет судить себя.

Я не признаю ни добра, ни зла - только жизнь. Если она побуждает одно создание убить другого или сделать это в своей душе, просто думая об этом, - оба случая равнозначны, ибо то, что вы делаете в своих мыслях, вы уже совершаете. И нет ни одного создания, кто бы не рассекал другого в своих мыслях. В обоих случаях созданию нужно выразить это для его целенаправленного понимания. И я желаю, чтобы ты понял, что тот, кто становится соучастником убийцы в его самовыражении, не является его жертвой, ибо он раздумывал о возможности быть либо сожжённым, либо зарубленным, либо повреждённым-И поскольку он об этом думал, - а такое внушает страх, - он притянул это к своему порогу. Поэтому тот, кто имеет потребность навредить, и тот, у кого есть потребность быть повреждённым (потому что ему необходимо понять это), сходятся вместе для приобретения опыта.

В понимании, называемом «Бог», ничто не является злом. Всё является опытом, который приносит мудрость. Это и есть мой ответ тебе. И когда человек перестанет быть осуждаемым своими братьями и поймёт, что он непорочен в своём существе, что он - Бог в своём существе и что он полностью любим и поддержан жизненной силой, называемой «Бог», тогда у него не будет потребности познавать на своём опыте войну, насилие, убийство и другие подобные поступки, чтобы понять цену самому себе. И когда человек освободится от этого ограничительного сознания с его законами, планами и правилами, тогда он обретёт радость и покой бытия, что позволит ему любить себя и всё человечество и допустить свободное существование всех и вся согласно их собственным замыслам. Тогда он будет любить так, как любит Бог. Тогда он будет таким, каков есть Бог: основой, питающей и поддерживающей всю жизнь. Да будет так.

Ученик: В мою жизнь недавно вошли два человека, и мне бы хотелось знать, какова их цель в моей жизни и были ли мы в других жизнях вместе.

Рамта: Они в твоей жизни, создание, потому что ты хочешь, чтобы они в ней были, и они хотят в ней быть. Какая более веская причина может быть, как не эта?

Ученик: Но я не уверен, хочу ли я их в моей жизни. Я Думаю, что, может быть, они оказались в ней из-за какого-то кармического узла между нами и что нам нужно научиться чему-то друг от друга.

Рамта: Ты знаешь, мастер, когда в отношениях чего-то хватает, романтичность идеи, что в прошлых жизнях, воз-можно, вы были вместе, часто делает отношения более заман-"чивы ми, чем они есть в настоящий момент. А так называемый «камическийузел» - это всего лишь религиозное объяснение простого слова, называемого «потребность». На протяжении всех твоих продолжающихся жизней тебе захочется быть со многими людьми, тебе это нравится, и у тебя в этом есть потребность. Но это стало бы очень обыденным, очень скучным и неинтересным, если бы из жизни в жизнь всё те же друзья приходили к тебе. И если сейчас они с тобою, единственный урок, с которым это можно было бы соотнести, мастер, - это то, что вы сошлись снова только для того, чтобы осознать, что вам нужно разойтись опять.

Ученик: Хорошо. Мне кажется, я понимаю, о чём вы говорите, но у меня ещё один вопрос о карме. Меня научили, что причина того, что с людьми всякое случается, например убийства, ограбления или несчастные случаи, - таится в том, что это - кармическое восполнение для того, чтобы сбалансировать что-то, что они совершили в прошлой жизни. Мне бы хотелось услышать от вас о законах кармы.

Рамта: Чтобы знал ты и чтобы все поняли: то, что вы называете кармой, - это не Божий закон, это закон тех, кто верит в неё. К сожалению, очень и очень многие верят в эту доктрину и страстно борются за достижение иллюзорного понимания, называемого «совершенство». Они верят, что за все, что они совершают в жизни, они должны, вернувшись, заплатить в следующей жизни. Всё, что с ними происходит, они постоянно относят к кармическому восполнению. Но это очень слабое объяснение жизни, мастер. Она заслуживает гораздо большего.

Кармические законы на самом деле являются реальностью, но только для тех, кто в них верит. Единственно существующие законы - это те, которым ты позволяешь быть действенными в своём царстве. Подлинный законодатель - это каждое суверенное создание, ибо каждый обладает эго, которое принимает правду. И что бы человек ни называл правдой и что бы он ни создавал как закон своего существа, так оно и будет. Поэтому только верой и искажённым пониманием многие установил11 для себя законы равновесия и совершенства.

Если твой выбор - верить в карму, то ты, несомненно" окажешься в руках своего творения, потому что ты наделил силой эту веру. Тогда, конечно, она будет иметь силу в твоей жизни. Тогда, несомненно, ты будешь возвращаться на этот план снова и снова, чтобы аннулировать или восславить то, что ты сделал в предыдущей жизни.

Я не признаю ни кармы, ни совершенства, ибо я вижу их как ограничения, а не вознаграждения. Те, кто борются за совершенство, взяв на вооружение ограничительную природу кармы, никогда не добьются того, за что они борются, потому что, восполняя одну карму, они одновременно порождают другую. И неважно, сколько жизней они будут жить, они никогда не достигнут состояния Всесущности, состояния Бога, ибо они будут постоянно в положении должника, а не получателя. И совершенство как таковое не существует; существует только Всесущность. Во Всесущности жизни всё изменяется и развивается каждый момент, поэтому состояние совершенства никогда не может быть установлено.

Я признаю только Всесущность, которая полностью лишена законов и идеалов, препятствующих становлению самим собой, становлению Богом. В понимании Всесущности ты не должен делать в жизни ничего, кроме одного - делать то, что ты хочешь. Если ты хочешь принять учения о карме, тогда - это твой выбор и твоё творение для твоего же опыта. Но пойми, мастер, что ты создал себе иллюзии ограниченной силы и воздаяния. Это твоя судьба: признав то, что называется кармой, стать пленником своего собственного ограниченного мышления.

Ты - свободная душа и Дух, мастер. Ты свободен в каждый момент создать и испытать любую правду, любую реальность, любую иллюзию, какие пожелаешь. И в любой момент по своему хотению ты можешь создать заново свою мечту, ибо для этого обладаешь неограниченной силой.

Кармы не существует, а вот хотение - да, существует. хотение очень переменчиво. Оно может сделать, что захочет, может стать, чем хочет, и в любой момент может передумать на полпути.

Убийства, несчастные случаи, ограбления не являются на-казанием, они не расплата за то, что ты сделал раньше, мастер..

Они создаются тобою как результат созерцательных мыслей, созерцательных переживаний. Они не вечны и не являются вечными обстоятельствами. Поэтому в более глубоком понимании они не ужасающи. В ретроспективе они - хорошие учителя.

Ты можешь наблюдать убийство десяти тысяч невинных и можешь сказать: «Горю нет конца и края. Так почему же ангелы не рыдают из-за такой жестокости? Почему они восславляют Бога?» Потому что они не ограничивают себя верой в то, что жизнь кончается. Они знают, что убиенные незамедлительно направляются в так называемый «рай» для дальнейшего обучения, для приобретения большего опыта и для того, что я называю приключениями. И хотя вы хороните десятки тысяч тел и рыдаете над ними, Бог не рыдает. Вот почему всегда приходит «завтра».

Как ты думаешь, кто создаёт твою судьбу? Многие считают, что это должно быть какое-то суверенное лицо, кто манипулирует всеми и двигает всеми событиями. Они так считают, потому что это снимает с их плеч ответственность за собственную жизнь. Но это ты держишь свою судьбу под контролем. Это ты - творец каждого момента своей собственной жизни, и ты сотворяешь его тем, что мыслишь и чувствуешь в этот момент. Единственное, что ты должен понять, - это то, что это Сейчас - вечно, оно - всепродолжающееся. И во всепродол-жении Сейчас каждый момент является совершенно новым. Он совершенно новый, мастер. Он не пленник вчерашнего дня. Это то Сейчас, каким ты его создал, чтобы воплотилось твое «завтра»; поэтому в этот момент ты свободен делать всё, что пожелаешь. В этом - Отцовская любовь к тебе: он дал тебе свободу и силу создавать каждый момент заново.

Никто не управляется прошлым. Ты никогда не должен расплачиваться за то, что ты совершил в предыдущий момент или тысячу лет назад. В тот самый момент, когда ты это совершил, ты понял и осознал целенаправленное добро совершённого.

Прошлое было всего лишь моментом Сейчас, который был испытан и уже больше не существует. Единственное отношение, какое он имеет к настоящему, - это то, что ты научился у него всему, чему ты мог научиться. Таким образом он дал тебе мудрость сотворить этот момент, насколько ты способен это сделать согласно своему собственному сокровенному мыслительному процессу и своим целенаправленным замыслам.

Прошлое кончено, мастер, его больше нет. В этом Сейчас прошлое живёт в тебе только как мудрость. Это то, что оно тебе принесло. Вот почему в этом Сейчас ты в самой лучшей форме, чем когда-либо был во всех своих жизнях, ибо в этом Сейчас ты продвинулся в своём внутреннем знании на шаг вперёд от того, где ты был во вчерашнем Сейчас. В этот момент ты - собирательное целое всего твоего знания, знания, добытого опытом, опытом, приобретённым через добродетель по имени «жизнь». И в каждый момент самовыражения ты создаёшь новые условия для нового приключения в мире эмоции и перлов опыта, которые называются «мудрость».

Есть только Всесущность Сейчас, мастер. То, что имеет значение, - это Сейчас. Ты - продукт Сейчас. Твоя жизнь протекает в Сейчас. Твоё будущее создаётся в Сейчас. Жить воистину как Всесущность в этом Сейчас означает жить вне законов, правил и установок, которые препятствуют самовыражению и саморазвитию. Когда ты живёшь как Всесущность, единственное, что по-настоящему имеет значение, - это Сейчас - не прошлое и не будущее, а Сейчас, ибо именно в нём живёт Бог.

Когда ты осознаешь, что Сейчас - это всё, что всегда было и есть, ты неизбежно выберешь прожить свою жизнь так, чтобы в каждый момент ты переживал приключения, к которым тебя побуждают чувства в твоей душе, чтобы ты испытывал то, чего никогда ещё не испытал, чтобы обогатиться ещё большей мудростью.

Ты вернулся на этот план не для того, чтобы уладить «не помню что» или сделать «не знаю что», и нет никого, кто бы мог тебе это сказать. И всё же тебе говорят: «Стремись к со- вершенству». Как можешь ты добиться чего-то, если у тебя постоянная путаница в голове?

Ты вернулся сюда только по своей воле и в том теле, какое ты сам избрал. Из яйца твоей матери и спермы твоего отца ты сотворил своё тело с целью самовыражения на этом плане творческих иллюзий. Ты вернулся сюда не для того, чтобы уравновесить совершённое тобою раньше, а потому, что ты захотел развиться через массу и восполниться эмоциями, которые приобретаются на этом плане через опыт.

Ты здесь, чтобы понять, что, где бы ты ни был, ты там только потому, что ты хочешь там быть. Это твоя воля быть там. Ты здесь, чтобы стать посредником мудрости и применять её на сцене жизни. Ты здесь, в этой жизни и во всех остальных, в каких ты захочешь быть, для того, чтобы сыграть эту иллюзию и испытать всё, в чём нуждается твоя душа для восполнения мудростью. И когда ты хорошо «напаришься» эмоциями на этом плане, у тебя уже не будет ни потребности, ни желания возвращаться сюда. И только ты решаешь - никто другой, - что все твои дела здесь уже закончены.

Ты здесь, мастер, чтобы стать Богом. А чтобы стать им, ты должен освободить своё существо от всякого закона, всякой догматичной веры, всякого ритуала, и ты должен стать безграничным в своём мышлении. Если ты желаешь иметь безграничную свободу выражения: никогда не умирающее тело, мир и радость бытия, - знай, что жизнь, которую ты живёшь, совершенно безгранична. Когда ты это познаешь, тогда она и станет такой, ибо что бы ты ни желал, что бы ты ни признавал за правду в глубине своего существа, так оно и будет. Это единственный закон, который тебе нужно принять в своём царстве.

Знай, что ты никогда не должен расплачиваться за свои мысли и дела в этой или в других жизнях, если ты прощаешь себе совершённое. Прощение себе - это божественное де- яние, которое освобождает твою душу от чувства вины и самоосуждения, ограничивающие выражение Бога, каковым ты являешься. Когда ты прощаешь себе, знай, что эта жизнь и все будущие жизни служат только для того, чтобы ощутить себя частью Сейчас, что и является будущим всего, что есть.

Знай, что ты - навеки, что ты никогда не терпел неудач и единственное, что делал неправильно, - верил в то, что сделал что-то неправильное.

Люби себя, мастер, и слушай, что говорит тебе твоё внутреннее Я, слушай, что ему необходимо почувствовать, а затем всем своим сердцем устремляйся к нему, пока оно тебе не наскучит. Скука - это сигнал твоей души о том, что всё, что должно было быть познанным, уже познано, и время пускаться в следующее приключение. Когда ты прислушиваешься только к чувствам внутри себя, тогда ты свободен стать в этот момент тем, кем ты решаешь стать. И знай, что ты никогда не должен держать ответ ни перед каким законом, ни перед каким учением, ни перед каким созданием. Сейчас и те чувства, которые ты приобретаешь от него, - это всё, что имеет значение.

Освободи себя от законов, мастер. Это не то же самое, что безрассудство. Это просто означает, что палач снимет петлю с твоего горла и даст тебе возможность дышать. Когда ты освобождаешься от законов, догм и ограниченных поверий, ты позволяешь себе быть свободой и безграничностью, каковыми является Бог. Тогда ты сможешь быть просто силой, каковой ты являешься, силой, способной сотворять и восстанавливать себя и свою жизнь. Тогда причиной тому, что ты здесь, станет не заглаживание своей вины перед кем бы то ни было, а твоё желание жить. А это приключение развивается каждое мгновение.

Живи и будь счастлив. Это единственное, о чём просит тебя Отец.

Главная » Канализация » Люби бога и делай что хочешь. Западная от истоков до наших дней