Генштаб ссср. Генштаб ссср Начальник генштаба ркка в 1941

Основной оперативный и рабочий орган по стратегическому планированию операций и руководству советскими Вооруженными Силами в годы Великой Отечественной войны.

Генеральный штаб был и остается важнейшим звеном управления Вооруженными Силами как в боевой обстановке, так и в мирное время. По образному выражению маршала Б. М. Шапошникова, Генштаб — это «мозг армии». В его задачи входят разработка оперативных и мобилизационных планов, контроль боевой подготовки армии, составление сводок и аналитических справок о положении войск, непосредственное руководство военными действиями. Без участия Генштаба невозможно себе представить разработку и воплощение в жизнь стратегических замыслов Верховного командования. Таким образом, работа Генштаба объединяет в себе как оперативные, так и административные функции. К нач. 1941 г. Генеральный штаб Красной Армии состоял из управлений (оперативного, разведывательного, организационного, мобилизационного, военных сообщений, устройства тыла и снабжения, укомплектования войск, военно-топографического) и отделов (общего, кадров, укрепленных районов и военно-исторического). В условиях надвигающейся агрессии со стороны нацистской Германии Генштаб Красной Армии усилил мероприятия по подготовке армии к обороне и разрабатывал планы на случай войны. В стратегическое планирование и варианты возможных ответных действий РККА были внесены определенные коррективы. Осенью 1940 г. Генштаб разработал «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на Западе и на Востоке на 1940-1941 гг.», утвержденные правительством 14 октября 1940 г. В них делался вывод, что СССР необходимо готовиться к борьбе на два фронта: против Германии с ее союзниками и Японии. Однако в случае нападения Германии наиболее опасным стратегическим направлением считалось юго-западное — Украина, а не западное — Белоруссия, на котором гитлеровское верховное командование в июне 1941 г. как раз и ввело в действие самую мощную группировку. При переработке оперативного плана весной 1941 г. (февраль-апрель) этот просчет полностью исправлен не был. Более того, работники Генштаба и Наркомата обороны, не принимая во внимание опыт войны на Западе, полагали, что в случае войны главные силы вермахта вступят в бой только после завершения приграничных сражений. Считалось также, что после быстротечных оборонительных боев Красная Армия перейдет в наступление и будет бить агрессора на его территории. В мае 1941 г., в связи с данными о появлении у границ СССР новых соединений вермахта, у начальника Генштаба Г. К. Жукова и наркома обороны С. К. Тимошенко появились все основания полагать, что Германия опережающими темпами развертывает мощнейшую группировку для вторжения. Поэтому в мае 1941 г. в Генштабе был разработан вариант нанесения в случае начала войны упреждающего удара по германским войскам (записка Сталину по этому поводу была подготовлена не позднее 15 мая). Однако высшее руководство страны считало невозможным даже рассматривать варианты, способные спровоцировать агрессию. Напротив, в июне было принято решение о дислокации войск второго стратегического эшелона в основном на реке Днепр, что отражало неуверенность в способности Красной Армии нанести агрессору мощный ответный удар. В своих воспоминаниях Г. К. Жуков отмечал, что И. В. Сталин накануне войны недооценивал роль и значение Генштаба, а военные руководители были недостаточно настойчивы, отстаивая необходимость неотложных мероприятий по укреплению обороны. За 5 предвоенных лет сменилось 4 начальника Генерального штаба, что не давало им возможности во всей полноте освоить вопросы подготовки к будущей войне. Огромным ударом для Генштаба (как и для всей армии) стали необоснованные репрессии командного состава 1937-1938 гг. Однако Жуков признавал, что аппарат Генштаба сам допустил перед войной много ошибок. Весной 1941 г. выяснилось, что у Генштаба, как и у Наркомата обороны, не были подготовлены на случай войны командные пункты; не были в должной мере проработаны вопросы ведения обороны в глубине своей территории и действий в случае внезапного нападения Германии. Зачастую отсутствовал трезвый анализ состояния вооруженных сил. Выводы по итогам советско-финской войны реализовывались медленно. Ошибочным было решение вооружить укрепленные районы на новой границе за счет артиллерии укреплений, построенных до 1939 г.: в результате часть старых укрепрайонов разоружить успели, а вот поставить это вооружение на новых — времени уже не хватило. Крупные промахи были допущены накануне войны советской разведкой, в частности Разведывательным управлением Генерального штаба РККА (начальник — генерал Ф. И. Голиков). Общая установка Сталина на возможность оттянуть начало войны и его стремление избегать провокаций вносили сумятицу в работу руководителей разведки. Боязнь личной ответственности не позволила им беспристрастно проанализировать весь комплекс информации о широкомасштабных военных приготовлениях Германии. Следует, однако, признать, что многие разведдонесения, получаемые Москвой от зарубежной агентуры, сами несли в себе элементы успокаивающей дезинформации. Комплекс подобных фактов привел к запоздалому началу развертывания и приведения в боевую готовность войск прикрытия и поставил Красную Армию заведомо в невыгодное положение по отношению к вермахту. За все эти ошибки пришлось расплачиваться уже после начала войны огромными людскими жертвами, потерей тысяч единиц боевой техники и быстрым отходом на восток под натиском противника. С началом Великой Отечественной войны Генштаб был подчинен Верховному Главнокомандующему и стал основным оперативным и рабочим органом Ставки Верховного Главнокомандования. Он осуществлял сбор и анализ данных об обстановке на фронтах, готовил выводы и предложения Ставке ВГК, на основе решений Ставки разрабатывал планы кампаний и стратегических операций, организовывал стратегическое взаимодействие фронтов, передавал и контролировал выполнение командованием фронтов и главных направлений приказов и директив Ставки. Представители Генерального штаба и непосредственно его начальники часто выезжали на фронт для оказания помощи войскам. Так, сразу после начала войны на Юго-Западный фронт был отправлен начальник Генштаба Г. К. Жуков, который занялся организацией контрудара по войскам немецкой группы армий «Юг». Несмотря на тяжелейшее положение на фронтах в первый период Великой Отечественной войны, Генштаб Красной Армии сумел удержать в своих руках стратегическое руководство войсками и не допустить развитие процессов, ведущих к развалу армии. Германскому командованию были навязаны сражения под Смоленском, Ленинградом и Киевом. После того как начальник Генштаба генерал Жуков в конце июля 1941 г. резко высказался за необходимость отхода от Киева, И. В. Сталин решил сместить его с должности начальника Генштаба и отправить руководить действиями Резервного фронта. На его место 30 июля был назначен опытный генштабист маршал Б. М. Шапошников. При непосредственном участии Шапошникова осенью-зимой 1941 г. были подготовлены резервы и разработан замысел контрнаступления под Москвой. Однако при планировании дальнейших ударов произошла переоценка своих сил. Верховное командование, невзирая на ряд возражений, приняло решение продолжать наступление на широком фронте. В марте 1942 г. Ставка ВГК в целом поддержала предложение Генерального штаба о переходе к стратегической обороне, но одновременно Сталин распорядился провести на различных участках ряд частных наступательных операций. Как показали дальнейшие события, это было опасным просчетом, который облегчил германскому командованию переход летом 1942 г. в новое наступление на южном фланге Восточного фронта. Крайне напряженная работа подорвала здоровье Б. М. Шапошникова, и в мае 1942 г. на должность начальника Генштаба был назначен его заместитель — генерал (с 1943 г. маршал) А. М. Василевский. Шапошникову была поручена работа по сбору и изучению опыта войны, а с 1943 г.— руководство Военной академией Генерального штаба. Василевский проявил себя на новой должности с самой лучшей стороны, доказав свои выдающиеся организаторские способности. Под его руководством аппарат Генерального штаба осуществлял планирование важнейших операций и кампаний Красной Армии, решал вопросы обеспечения фронтов людскими и материальными ресурсами, занимался подготовкой новых резервов. Осенью 1942 г. Генштабом был разработан план окружения 6-й армии Паулюса под Сталинградом, который был представлен Сталину А. М. Василевским и Г. К. Жуковым. Начавшееся 19 ноября 1942 г. контрнаступление советских войск привело к полному уничтожению более чем 300-тысячной группировки противника и коренному изменению всей стратегической обстановки на советско-германском фронте. Готовясь к летней кампании 1943 г., на основании поступавших в Генштаб разведданных о подготовке немцами крупной операции под Курском, Ставка ВГК приняла решение не переходить первыми в наступление, а занять жесткую оборону. Надо сказать, что это был довольно рискованный план, грозивший в случае неудачи окружением сотен тысяч советских солдат. Однако расчет оказался правильным. Немецкие войска на Курской дуге были остановлены, обескровлены, а затем отброшены вспять. За координацию действий Воронежского и Степного фронтов к югу от Курска отвечал лично начальник Генштаба А. М. Василевский. В дальнейшем Василевский как представитель Ставки ВГК непосредственно руководил планированием и проведением операций советских фронтов по освобождению Донбасса, Крыма, Белоруссии. После гибели в феврале 1945 г. генерала И. Д. Черняховского, Василевский сменил его на должности командующего 3-м Белорусским фронтом и одновременно был введен в состав Ставки ВГК. Новым начальником Генштаба стал генерал армии А. И. Антонов. Первым заместителем Василевского, а затем и Антонова был начальник оперативного управления Генштаба (с мая 1943 г.) генерал С. М. Штеменко. Великолепные организаторские способности этих военачальников позволили наладить четкую и бесперебойную подготовку крупнейших операций советских Вооруженных Сил. Им, как многим другим сотрудникам аппарата Генштаба, принадлежит выдающаяся роль в разработке планов советского командования по разгрому противника в 1943-1945 гг. Значительное число офицеров Генштаба постоянно находилось в штабах фронтов и армий, а также некоторых дивизий и корпусов. Они проверяли состояние войск, оказывали помощь командованию в выполнении боевых задач. Генштаб руководил военной разведкой, планировал и организовывал оперативные перевозки войск, координировал деятельность командующих родами Вооруженных Сил, главных и центральных управлений Наркомата обороны. Генштаб участвовал также в разработке заявок на выпуск военной продукции, осуществлял постоянный контроль за подготовкой резервов и координировал вопросы создания на территории СССР иностранных формирований, действовавших совместно с Красной Армией. Одной из задач Генштаба было составление предложений и материалов по военным вопросам, обсуждавшийся на конференциях стран Антигитлеровской коалиции. Генштаб РККА имел связь со штабами вооруженных сил союзников. Он обменивался с ними информацией о положении войск противника, разведданными о новом вражеском оружии, корректировал границы полетов союзной авиации, делился опытом боевых действий на различных фронтах. Подобное сотрудничество в немалой степени помогло командованию англо-американских экспедиционных сил хорошо подготовиться к операциям на европейском театре военных действий. Весомое значение имела работа Генштаба по обобщению и изучению опыта боевых действий, который доводился до войск через издававшиеся им «Информационные бюллетени», «Сборники» и другие материалы. Офицерами Генштаба РККА в годы войны была проделана огромная работа. Их знания и опыт стали одним из важнейших слагаемых победы советского народа в войне против Германии, а затем и быстрого разгрома в августе 1945 г. Квантунской армии Японии. Следует подчеркнуть, что несмотря на ошибки и просчеты, допущенные командованием Красной Армии (и в т. ч. руководством Генштаба) накануне и в первый период Великой Отечественной войны, оперативное и стратегическое мышление советских военачальников оказалось в результате выше, чем у противника. Офицеры Генштаба РККА доказали свою состоятельность и переиграли искушенных в военном деле руководителей штаба верховного командования вермахта и генерального штаба сухопутных войск Германии. После войны, в связи со слиянием военных наркоматов, постановлением СМ СССР от 3 июня 1946 г. ГШ РККА переименован в Генеральный Штаб Вооруженных Сил СССР.

Исторические источники :

Русский архив: Великая Отечественная: Генштаб в годы Великой Отечественной войны: Док. и материалы 1941 г. Т.23 (12‑1). М., 1997;

Русский архив: Великая Отечественная: Генеральный штаб в годы Великой Отечественной войны: Документы и материалы 1944‑1945 гг. Т.23(12‑4). М., 2001.

Ахромеев Сергей Федорович родился 5 мая 1923 г. в селе Виндрей Спасского уезда Тамбовской губернии (ныне Торбеевский район, Республика Мордовия) в семье крестьянина. Его отец попал под раскулачивание (умер в конце 1940-х годов в Средней Азии), а мать после развода с мужем в 1928 г. уехала с детьми в Москву, где устроилась на работу на завод «Красный богатырь».

В 1940 г. С.Ф. Ахромеев окончил 10 классов военно-морской специальной школы № 381 города Москвы и поступил в Высшее военно-морское училище им. М.В. Фрунзе в городе Ленинграде (ныне Санкт-Петербург).

Начало Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. он встретил на военно-морской базе Балтийского флота в Либаве (ныне Лиепая, Латвия), где проходил практику после окончания первого курса военно-морского училища.

В сентябре – декабре 1941 г. в составе объединенного курсантского стрелкового батальона Высшего военно-морского училища им. М.В. Фрунзе и Военно-морского пограничного училища НКВД участвовал в обороне Ленинграда.

С января по март 1942 г. Сергей Федорович находился на лечении в госпитале после ранения в ногу и обморожения, полученных на Ленинградском фронте, а затем был направлен продолжать учебу в военно-морское училище им. М.В. Фрунзе, эвакуированное к тому времени в город Астрахань.

С мая по август 1942 г. он курсантом проходил практику на Черноморском флоте, командуя расчетом орудия на корабле.

В августе 1942 г., в связи с наступлением противника на Кавказе и к Волге, а также большим некомплектом командного состава в пехоте, курсанты 1-го и 2-го курсов военно-морского училища были направлены во 2-е Астраханское пехотное училище, где прошли двухмесячный курс подготовки лейтенантов. В октябре этого же года С.Ф. Ахромееву присвоили воинское звание лейтенанта. С октября по ноябрь 1942 г. лейтенант Ахромеев, командуя взводом автоматчиков 152-й отдельной стрелковой бригады, участвовал в Сталинградской битве, воевал в калмыцких степях в районе Халхута, Яшкуль, Улан Эрге.

Затем проходил службу адъютантом старшим батальона, помощником начальника штаба в 197-м армейском запасном стрелковом полку 28-й армии на Сталинградском и Южном фронтах. В апреле 1943 г. ему присвоили воинское звание старший лейтенант.

С июля 1943 г. С.Ф. Ахромеев – адъютант старший мотострелково-пулеметного батальона 140-й танковой бригады, переформированной позднее в 14-ю самоходно-артиллерийскую бригаду 28-й, а потом 5-й ударной армий на Южном и 4-м Украинском фронтах.

В июле – декабре 1943 г. он участвовал в прорыве обороны противника на реке Миус, в освобождении Донбасса, и в боях в Таврии. В августе 1943 г. получил контузию.

В представлении на С.Ф. Ахромеева к очередному воинскому званию «капитан», которое он получил в октябре 1943 г., отмечалось: «Тактически грамотный командир. В боях за освобождение Донбасса и Запорожской области от врага умело и своевременно доводил боевые приказы и приказания командира до подчиненных. Находясь в боевых порядках рот, своим личным примером и смелостью воодушевлял личный состав батальона на подвиги. За мужество и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, награжден орденом Красная Звезда».

С июля 1944 г. Сергей Федорович временно исполнял должность командира мотобатальона автоматчиков 14-й самоходно-артиллерийской бригады резерва Верховного Главнокомандования Харьковского, а затем Московского военных округов.

С ноября 1944 по июнь 1945 г. он прошел обучение в Высшей офицерской школе самоходной артиллерии бронетанковых и механизированных войск Красной армии по специальности – «начальник штаба полка самоходной артиллерии».

После окончания офицерской школы служил на должностях: заместителя командира 2-го самоходно-артиллерийского дивизиона СУ-76 14-й самоходно-артиллерийской бригады, а затем командовал 2-м танковым батальоном 14-го отдельного танкового полка Учебного центра самоходной артиллерии бронетанковых и механизированных войск Московского военного округа.

В феврале 1947 г. С.Ф. Ахромеев был назначен командиром батальона ИСУ-122 14-го тяжелого танкосамоходного полка 31-й гвардейской механизированной дивизии Закавказского военного округа.

В июле 1952 г. окончил с золотой медалью командный факультет Военной академии бронетанковых и механизированных войск им. И.В. Сталина (во время учебы ему присвоили воинские звания – майор и подполковник) и получил назначение на должность начальника штаба 190-го танкосамоходного полка 39-й армии Приморского военного округа. В аттестации на выпускника академии был сделан вывод: «По своим деловым и политическим качествам достоин оставления адъюнктом кафедры тактики высших соединений при академии или на должность начальника оперативного отделения дивизии».

С марта 1955 г. С.Ф. Ахромеев служил в Дальневосточном военном округе на должностях: начальника штаба 63-го механизированного полка 39-й армии, старшего офицера 3-го отдела Управления боевой подготовки штаба военного округа, командиров 76-го, а затем 184-го танковых полков, заместителя командира 47-й гвардейской мотострелковой дивизии, начальника штаба 46-й танковой дивизии 5-й армии. В декабре 1956 г. ему присвоили воинское звание полковника.

В аттестации на командира танкового полка С.Ф. Ахромеева, составленной в 1957 г., указывалось: «Грамотный, трудолюбивый, энергичный и инициативный командир полка. Правильно учит и воспитывает своих подчиненных. Твердой рукой наводит порядок и дисциплину в полку. Боевая и политическая подготовка в части хорошая, а огневая подготовка танкистов – отличная».\

В декабре 1960 г. С.Ф. Ахромеева перевели в Белорусский военный округ, где он командовал 36-й, а затем 45-й гвардейской учебной танковыми дивизиями. В апреле 1964 г. ему присвоили воинское звание генерал-майора и направили на учебу в Военную академию Генерального штаба Вооруженных сил СССР.

В июле 1967 г., по окончании с золотой медалью академии Генерального штаба, его назначили начальником штаба – первым заместителем командующего 8-й танковой армии Прикарпатского военного округа, а в октябре 1968 года – командующим 7-й танковой армией в Белорусском военном округе.
В 1969 году С.Ф. Ахромееву присвоили воинское звание генерал-лейтенанта.

В мае 1972 г. С.Ф. Ахромеева перевели на должность начальника штаба – первого заместителя командующего войсками Дальневосточного военного округа. В январе 1974 г. командующий войсками Дальневосточного военного округа генерал армии (впоследствии Маршал Советского Союза) В.И. Петров в аттестации на своего заместителя написал: «Твердо знает теорию и практические вопросы организации и ведения фронтовой операции. Оперативную обстановку оценивает глубоко, делает правильные выводы и обоснованные предложения. На стратегическом учении «Восток-72» и стратегическом штабном тренировочном занятии «Восток-73» с задачами справился успешно... Вывод: Достоин назначения на должность начальника Главного оперативного управления Генерального штаба. Глубоко убежден, что тов. Ахромеев С.Ф. и с этой высокой обязанностью справится с честью».

В марте 1974 г. генерал-лейтенанта С.Ф. Ахромеева назначают начальником Главного оперативного управления Генерального штаба (с 1976 г. и заместителем начальника Генерального штаба) Вооруженных сил СССР, и в октябре того же года ему присвоили воинское звание генерал-полковника.

Во второй половине 1970-х годов Главное оперативное управление являлось своего рода штабом внутри Генерального штаба. В его функции входило: планирование применения армии и флота, их строительство, развертывание и совершенствование, а также оперативная подготовка высших штабов. Кроме того Главное оперативное управление являлось основной военной экспертной организацией для политического руководства советского государства на международных переговорах по сокращению ядерных и обычных вооружений.

В аттестации на С.Ф. Ахромеева, составленной в 1978 г. начальником Генерального штаба Маршалом Советского Союза Н.В. Огарковым, отмечалось: «Главным оперативным управлением руководит уверенно, обладает хорошими организаторскими способностями. Твердо изучил и хорошо знает состояние и перспективы развития наших Вооруженных сил и вероятного противника. Волевой и решительный генерал. Ответственности и трудностей в работе не боится».

С.Ф. Ахромеев в своих выступлениях в прессе подчеркивал, что в Генеральном штабе Вооруженных сил СССР одними из первых стали отчетливо понимать опасность сохранения огромного арсенала ядерного и обычного , накопленного за много лет противостояния двух военно-политических блоков – Варшавского договора и НАТО. В 1975–1976 гг., после завершения совещания в Хельсинки по безопасности и сотрудничеству в Европе, по его инициативе был разработан проект «замораживания военных расходов», за счет сокращения серийных поставок вооружения в войска и на флот, который военно-политическое руководство страны признало преждевременным.

В начале 1979 г. С.Ф. Ахромеев, как военный специалист, участвовал в подготовке Договора об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2), подписанного Генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежневым и президентом США Дж. Картером в июне 1979 г., но который не был ратифицирован Сенатом США в связи с вводом советских войск в Афганистан.

В феврале 1979 г. С.Ф. Ахромеева назначили первым заместителем начальника Генерального штаба Вооруженных сил СССР, а в апреле того же года ему присвоили воинское звание генерала армии. Возглавляя оперативную группу Министерства обороны СССР на территории Туркестанского военного округа, он занимался формированием, боевым слаживанием и обеспечением частей и соединений группировки советских войск, готовившейся к вводу в Афганистан.

С декабря 1979 г. С.Ф. Ахромеев, как начальник штаба Оперативной группы Министерства обороны СССР в Афганистане, решал военно-политические вопросы, связанные с координацией боевых действий ограниченного контингента советских войск и афганских правительственных сил, а также с оказанием помощи в строительстве армии ДРА. С 1980 по 1982 годы он неоднократно находился в длительных служебных командировках на территории Афганистана.

В мае 1982 г. С.Ф. Ахромееву «за проявленные воинское мастерство, личное мужество и героизм при проведении мероприятий по оказанию интернациональной помощи ДРА и обеспечению безопасности СССР, присвоили звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Одновременно в этот период С.Ф. Ахромеев являлся секретарем Совета обороны СССР, где непосредственно участвовал в подготовке документов по дальнейшему развитию и совершенствованию советских Вооруженных сил.

В 1981 г. за исследование и разработку новых систем автоматизированного управления Вооруженными силами ему была присуждена Ленинская премия.

В марте 1983 г. С.Ф. Ахромееву присвоили воинское звание Маршал Советского Союза. Он стал единственным военачальником за всю советских Вооруженных сил, кто стал Маршалом Советского Союза, будучи первым заместителем, а не начальником Генерального штаба.

В сентябре 1984 г. С.Ф. Ахромеева назначили на должность начальника Генерального штаба Вооруженных сил СССР – первого заместителя министра обороны СССР.

Во второй половине 1980-х годов Генеральный штаб во взаимодействии с другими органами военного управления спланировал и провел в советских Вооруженных силах кардинальные преобразования, которые были обусловлены курсом «перестройки» внутренней и внешней политики государства, принятым в 1985 г. политическим руководством СССР. С.Ф. Ахромеев считал, что в новых условиях диапазон деятельности Генерального штаба значительно расширился – он стал не только «мозгом армии», но и генератором новых идей – органом, вырабатывающим предложения для заинтересованных государственных ведомств по наиболее важным военно-политическим и военно-техническим вопросам.

При участии С.Ф. Ахромеева была разработана в Генеральном штабе и принята в мае 1987 г. новая Военная доктрина СССР, носившая оборонительный характер. В основу военного строительства был положен принцип разумной достаточности для обороны в пределах сохранения военного паритета между СССР и США и их союзниками, а его эффективность связывались в первую очередь с качественными параметрами – как в отношении оружия и военной техники, так и личного состава Вооруженных сил.

В 1988–1989 гг. Генеральный штаб спланировал и провел совместно с командованием и штабами войск Южного направления, Туркестанского военного округа и 40-й армии поэтапный вывод советских войск из Афганистана, а также осуществил комплекс мер по повышению боеспособности афганской армии, чтобы она могла самостоятельно вести боевые действия с антиправительственными силами. Сразу после назначения Б.В. Громова на должность командующего 40-й армией, начальник Генерального штаба С.Ф. Ахромеев сказал ему: «Необходимо сделать все, чтобы сократить риск для солдат и офицеров. Жизнь молодых ребят – самое дорогое, что у нас есть в Афганистане. Кроме того, с нашей стороны все усилия должны быть направлены на вывод Ограниченного контингента советских войск. Причем, – уточнил маршал, – это будет организованный вывод, а не бегство».

В апреле 1986 г., после аварии на Чернобыльской АЭС, С.Ф. Ахромеев занимался организацией и проведением мобилизационного развертывания войск, переброски их по воздуху и железной дороге в район катастрофы. Личный состав Вооруженных сил осуществлял: радиационную разведку, дезактивацию местности, укрытие зараженных отходов, участвовал в захоронении аварийного блока.

Во второй половине 1980-х годов активизировались межгосударственные переговоры по сокращению вооружений и контролю над сферой военной деятельности. С.Ф. Ахромеев, в качестве специалиста по военным вопросам, участвовал во встречах между руководителем Советского государства М.С. Горбачевым и президентами США Р. Рейганом, а затем и Дж. Бушем в Рейкьявике, Вашингтоне и Москве, на Мальте в результате которых были достигнуты договоренности по вопросам разоружения в Европе.

В 1988 г. состоялись: в марте месяце первая в истории отношений США и СССР встреча в городе Берне (Швейцария) министров обороны этих государств, а в сентябре первый официальный визит в Вашингтон начальника Генерального штаба Вооруженных сил СССР. Личные контакты между министром обороны СССР Д.Т. Язовым и министром обороны США Ф. Карлуччи, а также начальником Генерального штаба С.Ф. Ахромеевым и председателем Комитета начальников штабов адмиралом У. Кроу, способствовали укреплению взаимного доверия в вопросах сокращения вооружений.

С 1984 по 1988 гг. С.Ф. Ахромеев избирался депутатом Верховного Совета СССР от Молдавской Советской Социалистической Республики. С 1981 года он кандидат, а с 1983 года – член ЦК КПСС.

В декабре 1988 г. С.Ф. Ахромеева по его личной просьбе, связанной с состоянием здоровья, освободили от должности начальника Генерального штаба, и он был назначен генеральным инспектором Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

Около 15 лет прослужил С.Ф. Ахромеев в Генеральном штабе, из них четыре года его начальником. Он возглавлял Генеральный штаб в переломное время, когда осуществлялся поиск новых форм и способов обеспечения безопасности советского государства в обстановке разрушения связей с союзниками – странами Варшавского договора, и перехода от открытой конфронтации к политике компромиссов и соглашений в отношениях между СССР и США. Маршал Советского Союза Д.Т. Язов и генерал армии М.А. Гареев характеризовали С.Ф. Ахромеева по совместной службе, как человека и военачальника высокой чести и достоинства, который всегда оставался верным присяге и долгу.

В 1989–1990 гг. С.Ф. Ахромеев был военным советником М.С. Горбачева – Председателя Верховного Совета СССР и Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами, с марта 1990 г. Президента СССР. Он занимался разработкой и анализом предложений по наиболее важным вопросам военной политики, а также ведения переговоров с США и государствами НАТО, касавшихся ядерных и обычных вооружений.

В 1989 г. на I Съезде народных депутатов СССР С.Ф. Ахромеева избрали в состав Верховного Совета СССР. С парламентской трибуны он активно противостоял нападкам на армию и флот, призывам к развалу Советского Союза и демонтажу социалистического строя, попыткам фальсификации истории Великой Отечественной войны.

В книге «Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года» С.Ф. Ахромеев отмечал: «Шесть лет перестройки (1985–1991 гг.) для Вооруженных сил были нелегкими и даже драматическими. Автор, как военный, еще в 1986 году, зная о круто меняющемся курсе нашей внешней политики и реформах в экономике, предполагал, что армии и флоту предстоят нелегкие дни и большие испытания. Однако большинство из нас, военных руководителей, никак не предполагали, что перестройка примет такой стихийный разрушительный, а часто и антисоциалистический характер...».

События, связанные с процессом распада Союза ССР и его Вооруженных сил, служению которым С.Ф. Ахромеев посвятил всю жизнь, стали основной причиной трагической гибели военачальника, последовавшей 24 августа 1991 г.

За день до смерти он написал: «У меня складывается убеждение, что мы уже теряем Отечество, не создав на его месте ничего другого. Но ведь в этих трех понятиях – государство, народ, вооруженные силы – для меня, как и для миллионов других людей, заключается смысл жизни. Выходит, что он теперь утрачивается. Нужно же, наконец, по-настоящему задуматься над этим, опомниться и сохранить Родину, пока над ее живым телом идет противоборство враждующих сил».

Похоронили Маршала Советского Союза на Троекуровском кладбище в Москве.

За ратную службу он награжден: четырьмя орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции и Отечественной войны 1-й ст., двумя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й ст., а также медалями и иностранными наградами.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

ТАСС-ДОСЬЕ /Валерий Корнеев/.

Валерий Васильевич Герасимов родился 8 сентября 1955 г. в городе Казани (Татарская АССР, ныне - Республика Татарстан), в рабочей семье.

Поступив в 1971 г. в Казанское суворовское военное училище, окончил его в 1973 г.

В 1977 г. окончил Казанское высшее танковое командное училище им. Президиума Верховного Совета Татарской АССР (ныне - филиал Военного учебно-научного центра Сухопутных войск "Общевойсковая академия ВС РФ", ВУНЦ СВ "ОВА ВС РФ"), в 1987 г. - Военную академию бронетанковых войск им. маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского в Москве (в 1998 г. влилась в состав ВУНЦ СВ "ОВА ВС РФ"), в 1997 г. - Военную академию Генерального штаба Вооруженных Сил РФ.

В 1977-1984 гг. командовал взводом, ротой, далее - батальоном в 80-м танковом полку 90-й гвардейской танковой дивизии Северной группы войск, дислоцированным в Польской Народной Республике (ныне - Республика Польша).

В 1984-1987 гг. - начальник штаба батальона в Дальневосточном военном округе.

В период с 1987 по 1993 гг. - начальник штаба - заместитель командира танкового полка, далее - командир танкового полка, начальник штаба - заместитель командира 144-й гвардейской мотострелковой дивизии в Прибалтийском военном округе (Таллин, ныне - Эстония).

С 1993 г. по 1995 г. - командир 144-й дивизии гвардейской мотострелковой дивизии в Северо-Западной группе войск. В 1994 г. руководил выводом дивизии в Московский военный округ (Ельня, Смоленская обл.), где она была преобразована в 4944-ю базу хранения вооружения и техники (БХВТ).

В период с 1997 по 1998 гг. служил первым заместителем командующего 1-й гвардейской танковой армией в Московском военном округе (Смоленск).

В 1998-2003 гг. - заместитель командующего армией, начальник штаба - первый заместитель командующего армией, далее - командующий 58-й общевойсковой армией в Северо-Кавказском военном округе.

С марта 2003 г. по апрель 2005 г. - начальник штаба - первый заместитель командующего войсками Дальневосточного военного округа (Хабаровск).

В апреле 2005 г. - декабре 2006 г. - начальник Главного управления боевой подготовки и службы войск Вооруженных Сил РФ.

С декабря 2006 г. по декабрь 2007 г. - начальник штаба - первый заместитель командующего войсками Северо-Кавказского военного округа.

С 11 декабря 2007 г. по 5 февраля 2009 г. служил командующим войсками Ленинградского военного округа (штаб в Санкт-Петербурге).

В период с 5 февраля 2009 г. по 23 декабря 2010 г. - командующий войсками Московского военного округа. 23 декабря 2010 г. назначен заместителем начальника Генерального штаба Вооруженных Сил РФ, в этой должности служил по 26 апреля 2012 г. В 2009-2012 гг. командовал парадами в честь Дня Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. на Красной площади в Москве.

С 9 ноября 2012 г. по н. в. - начальник Генерального штаба Вооруженных Сил РФ - первый заместитель министра обороны РФ. Сменил на этом посту генерала армии Николая Макарова.

В ноябре 2012 г. вошел в состав Совета безопасности РФ.

В 2014 г. в с связи с событиями на Украине включен в санкционные списки США (17 марта), ЕС (21 марта), Швейцарии (2 апреля) и Австралии (19 июня).

Награжден орденами "За службу Родине в Вооруженных Силах СССР" III степени (2014), "За военные заслуги", "За заслуги перед Отечеством" IV степени, Орденом Почета, "За службу Родине в Вооруженных силах СССР" III степени, медалями. Также награжден Орденом Дружбы народов (Белоруссия, 2010) и Орденом Армии Никарагуа (2013).

Начальник Генерального штаба вопреки своему желанию

В январе 1941 года Сталин назначил Жукова начальником Генерального штаба, вследствие чего тот в 44 года стал вторым, после наркома обороны Тимошенко, в иерархии Красной армии. Почему вождь выбрал именно его? По мнению самого Жукова, в первую очередь потому, что счел его человеком, способным осуществить план войны с Германией, принятый в октябре 1940 года и основывавшийся на мощном контрнаступлении с Западной Украины в Южную Польшу. Кавалерист, в прошлом командир мобильного соединения в Белоруссии, в 1939 году Жуков на Халхин-Голе проявил себя человеком смелым, энергичным, способным вести наступательные действия и применять в бою танки. Кроме того, в его пользу говорило и знание им местности, а также войск Киевского особого военного округа, с которыми он познакомился за время командования им. Делая 25 декабря 1940 года доклад о наступательной операции, он выразил свое профессиональное кредо в следующих словах: «Еще в 1921 г. М.В. Фрунзе… писал, что необходимо воспитывать нашу армию в духе величайшей активности, подготовлять ее к завершению задач революции путем энергичных, решительно и смело проводимых наступательных операций». Важную роль в назначении на новый пост сыграло то, как он успешно действовал на январских играх 1941 года, разыгрывая второй сценарий – контрнаступление по октябрьскому 1940 года плану.

Жуков пишет, что Сталин лично предложил ему должность начальника Генштаба на следующий день после обсуждения итогов штабной игры, то есть 15 января (вступление его в должность датируется 1 февраля). Никаких следов этой встречи в журнале регистрации посетителей кабинета вождя нет. Так что вполне возможно, что Жуков выдумал всю сцену предложения ему Сталиным новой должности. Сделано это было отчасти для того, чтобы показать, что он не был готов к этой работе, а с другой, возможно, из желания снять с себя часть вины за разгром июня и июля 1941 года.

« – Политбюро решило освободить Мерецкова от должности начальника Генерального штаба и на его место назначить вас [сказал Сталин].

Я ждал всего, но только не такого решения и, не зная, что ответить, молчал. Потом сказал:

– Я никогда не работал в штабах. Всегда был в строю. Начальником Генерального штаба быть не могу.

– Политбюро решило назначить вас, – сказал И.В. Сталин, делая ударение на слове „решило“.

Понимая, что всякие возражения бесполезны, я поблагодарил за доверие и сказал:

– Ну а если не получится из меня хороший начальник Генштаба, буду проситься обратно в строй.

– Ну, вот и договорились! Завтра будет постановление ЦК, – сказал И.В. Сталин».

Также Жуков стал кандидатом в члены ЦК ВКП(б) – это почетное звание прилагалось к должности начальника Генштаба, точно так же, как место депутата Верховного Совета Украинской ССР к должности командующего Киевским особым военным округом. Помимо этого он стал заместителем наркома обороны и членом Главного военного совета.

Почему Мерецкова сместили спустя каких-то пять месяцев после назначения начальником Генштаба? В различных беседах после смерти Сталина Мерецков утверждал, будто Тимошенко очень плохо воспринял критику, высказанную на декабрьском совещании. Казаков, напротив, указывает причиной слабый доклад Мерецкова на разборе результатов штабных игр. Захаров, бывший непосредственным очевидцем, возможно, наиболее близок к истине, напомнив, что в сентябре 1940 года Мерецков представил созданный по инициативе Шапошникова доклад, в котором отстаивал возможность нанесения немцами удара на Москву и Ленинград, в то время как Сталин, Тимошенко – и Жуков – были убеждены, что основное немецкое наступление развернется на Украине, и это их убеждение стало почти догмой.

То, как Мерецков был снят с должности начальника Генштаба, ясно показывает отношение Сталина к личным качествам военачальников и отсутствие свободы дискуссий в армии, так тесно связанной с политическим аппаратом. В какой другой армии в Генштабе менялось четыре начальника за пять лет, да еще в момент серьезного международного кризиса? Переведенный на должность заместителя наркома обороны СССР по боевой подготовке, Мерецков 23 июня 1941 года попадет в опалу, как и его друг Павлов. Его арестуют вместе со Штерном и Рычаговым, под пытками он подпишет признания в участии (вымышленном, разумеется) в антисоветском заговоре и будет отправлен в тюрьму. В отличие от Павлова, Штерна и Рычагова его не расстреляют, а освободят через два месяца и направят в Ленинград в качестве представителя Ставки. Жуков расскажет писателю Евгению Воробьеву, как Сталин приказал освободить Мерецкова:

« – Довольно ему прохлаждаться! – сказал при этом Сталин.

Остается добавить, что Мерецков той осенью 1941 года „прохлаждался“ в тюрьме. По-видимому, сидел он в сырой, холодной камере, и, когда его освободили, с трудом ходил.

Кто-то сообщил об этом Сталину, а может, он и сам заметил. Но только с того дня Мерецкову одному разрешалось сидеть, когда мы все в присутствии Сталина стояли».

С 1 февраля 1941 года Жуков – начальник Генерального штаба Красной армии. Нет никаких сомнений в том, что он не был рад этому назначению. Как мы помним, еще в 1930 году Рокоссовский написал в аттестации на него: «На штабную и преподавательскую работу назначен быть не может – органически ее ненавидит». И Жуков был далеко не лучшим кандидатом на этот пост. Он был не кабинетным работником, а прирожденным вождем, предводителем, наделенным интуицией и энергией. Пребывание в Москве, наполненное изнурительной работой, оставило у него наихудшие воспоминания. Он ясно и неоднократно признаётся в том, что новая задача была ему не по силам: «Ни у наркома, ни у меня не было необходимого опыта в подготовке вооруженных сил к такой войне, которая развернулась в 1941 году.

Ни нарком, ни я не имели необходимого опыта для подготовки вооруженных сил для той войны, которая разразилась в 1941 году.

[…] Опыт ведения войны в таких масштабах… всеми нами был накоплен позже – в ходе войны».

Только через год войны Сталин поймет, что люди не взаимозаменяемы, что энергия, воля, твердость, способность повести за собой – большевистские добродетели, которыми в полной мере обладал Жуков, – не все достоинства, необходимые талантливому военачальнику. Начальник штаба должен иметь такие качества, как методичность, организованность, собранность, способность работать в команде. В Красной армии такие люди были: Василевский, Антонов, Штеменко. Но они оправятся от разгромов первого этапа войны только в 1942–1943 годах. Это трио, которому помогали много талантливых штабистов второго ранга, продемонстрирует не только не меньший профессионализм, чем их коллеги из ОКХ, но даже больший, поскольку у них на вооружении была лучшая доктрина, чем у немцев. Тимошенко рассказывал одну шутку Сталина на сей счет: «Если бы соединить вместе Жукова и Василевского, а затем разделить пополам, мы получили бы двух лучших полководцев. Но в жизни так не бывает».

Ни предыдущие замечания, ни эта шутка не отнимают у Жукова его достоинств. Но что он мог сделать за сто сорок один день для подготовки СССР к предстоящей войне? Ведь всего четыре года назад он командовал лишь дивизией. Большая часть главных решений была принята еще до его прихода. Мы еще увидим, как он, несмотря ни на что, пытался изменить ситуацию, подходя к самому краю бездны, в которой исчезали те, кто осмеливался перечить Сталину. Следует отметить, что в Тимошенко он нашел надежного союзника, почти друга. Происходя из одной среды, поднявшись наверх очень схожим путем, эти двое будут действовать дружно, вместе противостоя Берии и Мехлису. В этой паре лидером был Жуков. Менее осмотрительный, чем Тимошенко, он был более амбициозен, переполняем невероятной энергией, той самой энергией, которой не хватало Тимошенко. Нарком обороны искал спасения в алкоголе, тогда как начальник Генштаба не брал в рот ни капли. В спорах со Сталиным Тимошенко был склонен заранее складывать оружие, тогда как Жуков шел до предела допустимого. Тимошенко был парализован страхом перед вождем. У Жукова этот страх тоже присутствовал, но оставался где-то на заднем плане и не мешал ему действовать.

Наконец, следует отметить, что, если военный кругозор Жукова не выходил за оперативные рамки, если он, так сказать, не имел никакого стратегического образования, в этом он ничем не отличался от своих товарищей. С 1930-х годов стратегия была прерогативой, во-первых, Сталина, а во-вторых – его окружения во главе с Молотовым. Ворошилов, разумеется, тоже входил в их число, но только в качестве члена политбюро; его преемник Тимошенко знал только то, что Сталин считал нужным ему сообщить. Ни в одном высшем военном заведении, даже в Академии имени Фрунзе или Академии Генерального штаба (основанной в 1936 году), не преподавали теорию или историю стратегии. В советской системе не существовало аналога Верховного командования вермахта (ОКВ), призванного, по крайней мере теоретически, обдумывать войну в глобальном смысле. В этом мы снова видим усиленную всемогущим Сталиным недоверчивость большевиков к военным. Это отсутствие стратегической культуры, очевидно, было одной из причин и отсутствия в СССР дискуссий относительно вариантов действий в 1941 году, при том что стратегическая оборона была бы для Советского Союза оптимальным вариантом противостояния вермахту.

Если сам Георгий Константинович не слишком радовался повышению и переводу в Москву, то его жена и обе дочери были на седьмом небе от счастья. Семья поселилась в хорошей квартире на Берсеневской набережной, совсем рядом с Кремлем, в двадцати минутах ходьбы от улицы Фрунзе (ныне Знаменка), где находились Наркомат обороны и Генеральный штаб. Жуковым выделили дачу в Архангельском – это и сегодня фешенебельное место – с телефоном, машину с водителем. Список привилегий дополнял допуск в спецмагазины для высшей номенклатуры. Но Александра, Эра и Элла будут очень редко видеть своего мужа и отца, перегруженного работой.

История сыграла с Георгием Константиновичем злую шутку. Он, спаситель Москвы и Ленинграда, победитель под Сталинградом, Курском и Берлином, будет также и одним из высших руководителей Красной армии 22 июня 1941 года, когда она потерпит такой разгром, какой в истории редко выпадал на долю какой-либо армии. По этой причине глава, посвященная пяти месяцам пребывания Жукова на посту начальника Генштаба, занимает значительное место в его «Воспоминаниях», второе по объему после описания апофеоза его военной деятельности – Берлинской операции. Первое указание на то, что Жуков писал мемуары не только затем, чтобы закрепить за собой свои победы, но и затем, чтобы уйти (по крайней мере, частично, так как некоторые свои ошибки он все-таки признаёт) от ответственности за неудачи начального периода войны.

«Весь февраль был занят тщательным изучением дел, непосредственно относящихся к деятельности Генерального штаба. Работал по 15–16 часов в сутки, часто оставался ночевать в служебном кабинете. Не могу сказать, что я тотчас же вошел в курс многогранной деятельности Генерального штаба». Ему предстояло управлять гигантским аппаратом. Мобилизация людских ресурсов и экономики, призыв, обучение личного состава, военная доктрина, вооружение армии, снабжение ее продовольствием и горючим, связь, размещение частей и соединений, сухопутные войска и авиация, противовоздушная оборона, укрепрайоны, резервы живой силы и вооружения, контроль за преподаванием в Академии Генерального штаба и в Академии имени Фрунзе: кто бы не утонул в этом море?Конечно, у Жукова была целая команда способных помощников, в числе которых был его первый заместитель – молодой Ватутин (39 лет), начальник Оперативного управления Василевский и отвечавший за административные вопросы Соколовский. Но общение с людьми опасными (Берия, Мехлис), с тупицами (Кулик), с занимающими посты слишком высокие для их скромных способностей (Ворошилов, Буденный), мстительными (Голиков), а главное, три десятка рабочих совещаний со Сталиным, часто под пристальными взглядами его сподвижников по политбюро – все это создавало сильнейшее нервное напряжение, которое Жуков снимал лихорадочной деятельностью, все усиливавшейся по мере того, как на горизонте собирались тучки. Живший и работавший в точно таком же ритме Тимошенко, хоть и был крепким, как скала, изрядно растратив свое душевное равновесие, станет все больше и больше замыкаться в молчании. Жуков будет держаться.

Жуков получил ответственнейший пост в тот момент, когда Сталин потерпел новую серию дипломатических поражений, теперь на Балканах. 17 января Молотов заявил Шуленбургу, германскому послу в Москве, что Болгария относится к советской зоне интересов. Ответ Гитлера: 1 марта София присоединилась к Тройственному пакту, а на следующий день в Болгарию вошла германская XII армия. 4 марта югославский регент принц Павел прибыл в Бергхоф. Гитлер уговорил его опубликовать заявление о готовности Югославии присоединиться к Тройственному пакту. В ответ, думая, что угадали желание вождя, Жуков и Тимошенко «просили разрешения И.В. Сталина призвать приписной состав запаса для стрелковых дивизий, чтобы иметь возможность срочно переподготовить его в духе современных требований. Сначала наша просьба была отклонена. Нам было сказано, что призыв приписного состава запаса в таких размерах может дать повод немцам спровоцировать войну». Но в конце марта, когда югославские дела приняли совсем плохой оборот, Сталин согласился на их просьбу. В период между 15 мая и 20 октября 1941 года для переподготовки в армию будут призваны восемьсот тысяч резервистов. Точно так же Жуков добился согласия Сталина с планом формирования дополнительных 20 механизированных корпусов. Конечно, они не будет готовы к 22 июня 1941 года, но в конце 1942-го и позже, после различных перипетий с их созданием, они дадут Красной армии мощные средства для наступления.